— Что ж, слава Богу, Ганнибал, похоже твоя мудрость сработала.
— Не надо переоценивать, — предостерег Ганнибал. — Это дало нам долгожданную возможность перевести дух, но не более того. Переселение целого леса омбу выльется в астрономическую сумму, и при этом весьма вероятно, что птицы будут чахнуть, а то и перемрут по той или иной причине, если их вывезти из долины. В общем, дело может оказаться неподъемным. Но в нашем распоряжении несколько недель на обдумывание альтернативного пути — полагаю, это уже кое-что.
— Друм как будет рад, ведь он становится такой важной персоной — заметил Питер.
— Вот именно, — сказал Ганнибал. — Как только допьешь, скачи на поиски Друма и тащи ко мне домой.
— Хорошо, — Питер допил стакан и встал. — Пойду прямо сейчас. Если он у себя дома, я доставлю его к тебе примерно через полчаса. О'кей?
— Идет. Только дай мне время пропустить еще стаканчик этого убийственного королевского зелья.
Когда Питер доехал до крохотного домика на окраине столицы, где поселился Друм, его встретила хозяйка — полная немолодая зенкалийка, сообщившая, что Друм ушел накануне, с сумкой для коллекций и запасом еды, и не вернулся до сих пор.
— Не знаешь ли, куда он ушел? — спросил Питер.
— Не знаю, сахиб. Моя никогда не знать, куда он уходит, — ответила зенкалийка, шевеля в пыли пальцами ног. — Масса Друм никогда не ставит моя в известность, куда он уходит.
— Ты говоришь, что он взял с собой полно котлет?
— Да, да, я ему нажарить полно каклет на дорогу.
— Значит, он мог уйти на два-три дня?
— Нет, сахиб, — твердо сказала дама. — Он взял каклет самое большее на два день, сахиб.
«Остается одно — оставить ему записку», — подумал Питер.
— Проводи меня в комнату массы Друма, мамочка. Я напишу грамоту для массы Друма, а когда он вернется, ты ему передашь.
— Моя слышала, сахиб, — хозяйка повела Питера в комнату Друма.
В отличие от внешности Друма, его жилище, к удивлению Питера, выглядело безупречно. Комната была уставлена полками со справочной литературой, толстыми папками, на каждой из которых были аккуратные этикетки, рядами банок и клеток из металлической сетки, где томились различные насекомые; на столе стоял большой блестящий микроскоп, снабженный оборудованием для микрофотографии; всему было скрупулезно отведено свое место. Найдя на столе блокнот, Питер написал Друму краткую записку с просьбой без промедления явиться в дом Ганнибала и передал ее хозяйке, которая для надежности засунула ее между своими огромными грудями и заверила, что передаст ее Друму тотчас, когда он вернется.
Вернувшись к Ганнибалу, Питер, к своему удивлению, обнаружил, что тот проводит пресс-конференцию. На широкой веранде были расставлены полукругом стулья, на которых сидели представители прессы и телевидения. Все с большими стаканами в руках жадно внимали Ганнибалу.
— Итак, джентльмены, вам должно быть ясно, что обретение вновь птицы-хохотуньи и дерева омбу является одним из важнейших открытий в области биологии в нынешнем столетии. Возможно, оно сделало бы честь любому столетию; в конце концов, боги возвращаются к нам не каждый день.
— Чем были вызваны беспорядки? — спросил корреспондент газеты «Таймс» Хайбери, чье лицо покраснело от жары и гостеприимства Ганнибала.
— С исторической точки зрения… — начал Ганнибал, но тут он заметил вошедшего Питера. — А, это ты, Питер! Налей себе стаканчик и присоединяйся к нам. Я тут пытаюсь вести просветительскую деятельность среди этих акул пера, тяжелая, я бы сказал, задача. Но что делать, это бремя, которое мы, строители Империи взвалили себе плечи. На чем я остановился? — Ах да, беспорядки. Видите ли, с исторической точки зрения практически любое открытие, даже каждый новый поворот в мышлении, сопровождается беспорядками. Помните, какими скандалами сопровождалось, например, введение на севере Англии прядильных машин в 1767 году — история с так называемой «Прялкой Дженни»?
Те представители прессы, которые знали историю, выглядели смущенными. Ганнибал обошел всех со стеклянным кувшином крепкого на вид напитка, и наполнил стаканы.
— Вы уклонились от ответа на вопрос об имевших место беспорядках, — настаивал Кунс из агентства «Рейтер».
— Беспорядках? Да это было не серьезней, чем драка школьников — беззаботно махнул рукой Ганнибал.
— Но… но… сожгли Английский клуб! — воскликнул Сайбели из «Рефлектора» таким тоном, будто речь шла о судьбе Александрийской библиотеки.
— Да его давно собирались снести, — вежливо улыбнулся Ганнибал. — Они просто оказали услугу английской общине, избавив их от этого рассадника антисанитарии. Страховку получим — не такой выстроим! Будет у нас клуб весь из хромированной стали и стекла, более соответствующий имиджу Великобритании!
— Вы говорите, это была драка школьников, — взял слово Хайбери, — но ведь госпиталь переполнен ранеными!!!
— Мой дорогой друг, как опытный репортер, вы с исключительной точностью подбираете слова. — Вот именно, ранеными! Ни одного смертельного случая! Стычки такого масштаба — и всего несколько раненых. Да ведь я видел матчи по регби с куда более драматичным исходом.
— Правда ли, что английская леди была изнасилована одним из этих черномазых? — Сайбели, облизнулся в предвкушении разговора на щекотливую тему.
— Вам не следует так называть Зенкалийцев, есть слова более присущие хорошо воспитанному человеку. — Уверяю вас, ничего подобного не случилось. Люди были так увлечены сражением, что им было не до плотских утех.
— Как отреагировал на все это король? — задал вопрос Кунс.
— Он был крайне огорчен, — сказал Ганнибал. — Его Величество годами трудился, чтобы достичь мира и согласия между гинкасами, фангуасами и иностранными колонистами, — естественно, он был шокирован этой глупой и бессмысленной вспышкой насилия.
— Правда ли, что король — это игрушка в ваших руках? — не отставал Сайбели.
— Король ростом почти два метра и весит больше ста двадцати килограмм. — Каким я должен быть гигантом, чтобы у меня в руках была такая игрушка?
Все рассмеялись. Пресс-конференция, посвященная неприятной теме, превратилась в вечеринку, на которой Ганнибал выступал в роли веселого, радушного и внимательного хозяина.
— А что решил Законодательный Совет? — спросил Кунс.
— Ну, — сказал Ганнибал, зажигая сигару, — на мой взгляд, там выбран наилучший вариант решения проблемы.
И Ганнибал изложил гостям план, принятый Советом, постоянно подчеркивая, что идея, принадлежащая Кинги, была поддержана всеми участниками, и неоднократно намекая, что если Великобритании так уж нужен этот аэродром, то ей придется покрыть значительную часть расходов, связанных с перемещением птиц-хохотуний и деревьев Омбу. Закончил он такими словами:
— Нами задумано нечто не имеющее прецедента во всей мировой истории. Во всяком случае, я не могу привести аналогичные примеры. По сути дела, произойдет переселение хохотуний вместе со средой обитания.
— Какое замечательное телевизионное освещение всего этого можно осуществить! — восторженно воскликнул Брюстер.
— О да, я ожидаю, что этим заинтересуются телекомпании всего мира, — сказал Ганнибал. — Мы еще хорошо поторгуемся!
— Как это… поторгуемся? — в ужасе спросил Брюстер. — Но ведь… исключительное право должно принадлежать «Би-би-си»! Что бы там ни было, вы же все-таки британская колония!
— Через несколько недель мы официально получим статус самоуправляющейся территории, — подчеркнул Ганнибал. — Но и в этом случае ваше предложение будет встречено с пониманием и сочувствием.
Наконец пишущая братия, бурно выражая благодарность заплетающимися языками, удалилась.