Судя по вступлению, путеводитель должен был быть чем-то вроде новеллы, — подумал Питер.
«Остров Зенкали лежит на Тропике Козерога, находится вне зон циклонов и ураганов и поэтому наслаждается спокойным существованием по сравнению с другими островами в этих водах. На нем два сезона: жаркий и очень жаркий. Как правило, жарко с января по июнь, и очень жарко в течение остальных месяцев. В длину остров имеет сто миль, в ширину (в самом широком месте) — двадцать пять. В плане он напоминает букву «С», две его высочайшие вершины — потухшие вулканы Тимбала и Матакама. Последний чуть выше и имеет в кратере большое озеро. Остров был открыт в 1224 году арабами, а так как мореплавателям всех времен и народов во время дальних странствий свойственно тосковать по женским прелестям, то, исходя из формы вулканов, они назвали его «Остров женских грудей». Португальцы, приплывшие сюда вслед за арабами в 1464 году, оказались не столь поэтичны и нарекли его просто «Остров двух грудей».
У голландцев, захвативших остров в 1670 году, воображение вообще отсутствовало, и при их владычестве остров именовался «Островом домохозяйки», хотя ассоциация с женским началом присутствует и здесь. Когда в 1700 году голландцы покинули остров, и он перешел к французам, те не придумали ничего нового и нарекли его просто «Остров грудей». Наконец, когда в 1818 году французов сменили англичане, он стал называться «Желанный остров». В настоящее время острову возвращено его исконное имя, данное аборигенами. «Зенкали» на местном наречии означает «Милый остров». Приезжие непременно убедятся, что так оно и есть».
Далее автор язвительно и лаконично прошелся по всем, кто в разные периоды правил островом.
«Последующие волны иностранцев, оккупировавших остров, практически не оставили после себя ничего, что могло бы принести какую-либо пользу коренным жителям. Арабы ввели счеты, которые для людей, не умевших ни читать, ни писать, ни считать дальше пяти, были подарком сомнительной ценности.
Португальцы построили два прибрежных форта, которые вскоре рассыпались в прах; зато остался рецепт приготовления вина (именуемого ныне «Нектаром Зенкали») из местной сливы. Этот напиток практически непереносим на вкус, и, говорят, оказывает катастрофическое воздействие на зрение, и сексуальную силу. Французы соорудили довольно прочный, хороший порт, и оставили бесчисленные рецепты кушаний из представителей местной фауны, каковую они почти полностью успели истребить своей кулинарной деятельностью. Голландцы оставили после себя прекрасные прочные здания. Сейчас это — Дом правительства, Королевский дворец, Администрация и Парламент. Кроме этих зданий, на острове сохранились еще несколько весьма неплохих каменных домов голландских плантаторов, в которых живут лишь европейцы. — Зенкалийцы предпочитают жить (как они и жили на протяжении веков) в своих превосходных хижинах из пальмовых листьев (напоминающих «дома» острова Борнео). Или же в довольно привлекательных домах из досок дерева Амела.
Когда англичане окончательно уйдут, после них останется лишь чувство растерянности, почитание игры в крикет, да привычка праздновать День Рождения Королевы и Ночь Бернса[12]. — Поскольку у островитян своих собственных национальных празднеств нет».
Питер уже не первый раз за время своей карьеры задавался вопросом: почему европейцы там, где они правят, непременно стараются навязать местным жителям свой образ жизни? Ну зачем зенкалийцам этот скучный и непонятный для них праздник — Ночь Бернса? А кстати, почему у островитян нет своих праздников? Наверно, они были сочтены миссионерами безнравственными. Слишком наивно думать, что на Зенкали не было миссионеров. Питер открыл раздел «Религия» и обнаружил, что автор разделяет его мнение о нецелесообразности пускать миссионеров в чужие края:
« Всегда все так называемые язычники подвергаются преследованиям и гонениям на религиозной почве со стороны своих завоевателей. К счастью для зенкалийцев, те, кто в разные эпохи занимал этот остров, были слишком озабочены его грабежом и войнами друг с другом, чтобы слишком беспокоиться о бессмертных душах его жителей.
Арабы, по всей видимости, сочли, что зенкалийцы недостойны быть поклонниками Магомета, и поэтому никакого влияния не оказали, лишь забрали с собой некоторых наиболее привлекательных мальчиков и девочек, когда уходили.
Португальцы и голландцы строили на острове церкви, но зенкалийцев в них не пускали. Островитян это очень устраивало.
В этот период меньшее племя — гинкасы — поклонялось богу-рыбе Тамбака, принимающему вид дельфина. Это, конечно, млекопитающее, а не рыба, но в других религиях можно найти и более существенные ошибки. Племя же фангуасов, до появления французов, поклонялось любопытной эндемичной птице, которую они называли Тио-Намала, а французы окрестили птицей-хохотуньей.
Французы, истинные католики, нетерпимые к другим религиям, очень скоро обнаружили, что эта птица исключительно вкусна, и к тому времени, когда англичане победили их и изгнали с острова, успели скушать всю популяцию, невзирая на протесты фангуасов. Таким образом, это племя вынуждено было свернуть на время всю религиозную деятельность. Но с приходом британцев у фангуасов в этой области произошли некоторые перемены.
Европейцы, поселяясь на небольших островах, привозят с собою вредоносных тварей, как-то: собак, кошек, крыс, свиней, которые истребляют местную фауну, пока миссионеры терроризируют местное население. Что обычно не приносит ему ничего хорошего, однако в данном случае миссионеры оказались (если можно так выразиться) Божьим посланием для фангуасов. — С тех пор, как не стало Птицы-Хохотуньи, гинкасы (эти малочисленные недоумки) стали задирать нос, хвастаясь, что только у них на острове есть Бог. Естественно, такое терпеть было не возможно и произошло несколько неприятных инцидентов, и многие храбрые островитяне оказались, в виде блюда, ароматно приправленные, на обеденном столе врагов. Но пришли миссионеры и фангуасы, приняв христианство, доказали свое превосходство над гинкасами. На момент написания статьи племя фангуасов примерно поровну разделено между католиками и англиканской церковью. Но горстка смельчаков привержена любопытной американской Церкви Второго Пришествия!»
В этот момент на палубе появился капитан Папас с двумя матросами зенкалийцами. Один матрос нес шезлонг, другой — переносной бар с богатейшим ассортиментом напитков.
— Ну, мистер Фокстрот, — капитан бережно опустил свое грузное тело в кресло, — выпьем перед обедом, а? Прямо как на «Куин Элизабет»! Что предпочитаете? У меня есть все, не стесняйтесь.
— Э-э… спасибо. Для меня это слегка рановато.… Ну ладно, немного бренди с содовой пожалуйста… нет! нет!…Капитан!! Вау!… Я сказал, немного.
— Бренди очень полезно для желудка, — доверительно сообщил капитан, протягивая Питеру стакан, в котором было примерно на пять пальцев бренди, и была добавлена чайная ложка содовой. — Бренди для желудка, виски для легких, узо для мозгов, а шампанское для соблазнения.
— Шампанское для чего? — озадаченно спросил Питер.
— Соблазнение, — капитан, нахмурился, — вы знаете… соблазнение красивых молодых девушек….. вы пьете шампанское из их штанишек, так это делают в книгах.
— Вы имеете в виду туфли?
— Это тоже, — согласился капитан, наливая себе умопомрачительную дозу узо и добавляя капельку воды. — Выпьем за тебя и твою новую работу.
Оба выпили молча, и Питер подумал, что если так будет продолжаться, то за сорок восемь часов он точно получит цирроз печени.
12
Ночь Бернса — Праздник в честь великого национального поэта Шотландии Р. Бернса (1759—1796). Обычно отмечается в день его рождения, 25 января.