Голос прозвучал настолько неожиданно, что Птица испуганно подскочила. Вытаращилась в темноту, непроизвольно прикоснулась к запястьям. Под пальцами оказались золотые браслеты, что дарил Саен, и это немного помогло придти в себя.
— Нок, слушай меня… Нок…
Вот что она услышала.
Лес по-прежнему нависал над самой головой и шевелился, шевелился…
— Нок, посмотри на меня… глупая…
Голос теперь звучал за спиной.
Птица замерла, нервно сжала пальцы и, наконец, решилась оглянуться.
Это была Набара. Довольно улыбалась, и рук у нее на этот раз было всего двое.
— Мальчики у меня. Хочешь на них посмотреть? — спросила Набара.
Птица сначала удивилась — о каких мальчиках разговор? Но после из темноты проступили фигуры в капюшонах, высокие и строгие. Три фигуры — Невидимые! Их не спутать ни с кем.
Они держали близнецов и Дагура, закрывая им лица широкими ладонями.
Даже сложно представить, что сейчас чувствуют братья. Не просто страх — мертвящий ужас, скручивающий внутренности и лишающий способности ясно мыслить.
— Отпусти их, — слабо промямлила Птица.
— Что-то невесело ты говоришь, Нок. А ну-ка, попроси меня как следует. Как тебя учили молиться богине? Где ритуальная молитва?
Птица сжала губы. В ритуальной молитве звучит поклонение и к ней обязательно прилагается жертва. Чтобы задобрить богиню, надо что-то ей принести — зерен, цветов, голубей — на что хватит денег.
— Ты не хочешь освободить мальчиков? Тогда я прикажу их убить. Это просто — свернуть головы и готово. Им не будет больно, они ничего не почувствуют. Уж лучше бы твой Саен оставил их на площади. Наказание плетьми лучше смерти в лесу. Смотри, Нок, к чему привело твое нежелание слушаться.
Набара подняла вверх ладони, и Птица закричала.
Быстрой скороговоркой она проговорила молитву, сложила ладони у подбородка и поклонилась до земли.
— Мать живущих, отпусти мальчиков, — пробормотала она.
— Что же, Нок, молитва принята. Мальчиков отпустят. Но я хочу тебя поцеловать. Один поцелуй для богини любви, Нок.
Птица задрожала всем телом, бросила беспомощный взгляд на обездвиженных братьев и еле заметно кивнула.
— Я хочу, чтобы ты попросила меня об этом. Ну, Нок, как правильно это делается?
— Поцелуй меня, мать живущих, владычица любви Набара.
И богиня приблизилась. Медовые глаза ее лучились довольством и сознанием собственного могущества, полные губы улыбались, открывая белые, ровные зубы. Запахло миндалем и яблоками. И — совсем немного — козьей шерстью.
Набара положила теплые ладони на плечи Птицы, приблизила голову и прижалась губами к ее губам. Тоненько зазвенели колокольчики. Запели затейливую песенку, рассыпали веселую мелодию. Запахло дымом, горящими травами — терпкими, горькими. Возникло на миг перед глазами видение яростных огней, пылающих в темноте.
Поцелуй показался теплым, страстным и настойчивым. Язык богини раздвигал губы и проникал внутрь, руки опускались на талию и ниже. Богиня прижимала Птицу все сильнее и сильнее.
И тут что-то произошло, но Птица не сразу поняла, что. Будто реальность поменялась, будто Набара превратилась…
Птица с силой уперлась в грудь человеку, целовавшему ее, и уставилась на него, изумленная и растерянная. Перед ней был молодой мужчина, чьи черные глаза сияли жестким и страстным светом. Высокий лоб, ровный нос и короткая, аккуратная борода. Усов нет, и губы победно растягиваются в улыбке.
— Тебе понравились мои поцелуи, Нок, — прозвучал низкий, насмешливый голос, — клянусь матерью, твой хозяин тебя так не целовал ни разу, — и мужчина снова притянул ее к себе, одной рукой ласково поглаживая ее по спине.
Колокольчики надрывались, мелькали перед глазами бешенные огни и почему-то жутко ломило лодыжки, как будто их стянули жесткими веревками.
— А ну, отойди от нее!
Птица дернулась и отпрянула. Она узнала голос Саена.
— И что ты мне сделаешь? — маг не отрывал восхищенного взгляда от Птицы. Глаза его победно улыбались а руки все сильнее сжимали талию девушки.
— Вот что, — Саен был короток.
Еле уловимый ухом свист рассек воздух, Птица дернулась и оглянулась. Меч духов в руках хозяина мелькал, точно луч солнца, что пробивается сквозь дождливые облака. Прыжок, два удара — и фигуры Невидимых оказались обезглавленными. Головы, покатившиеся в траву, двигались медленно и не прекращали смотреть на Птицу и Саена серьезным, грозным взглядом.
Птица вдруг поняла, что Невидимые не умирают от отрубленных голов, они рассеются, а чуть позже снова возникнут из воздуха, готовые сражаться и убивать.