— Ты отвлек меня, да? — тихо, так, чтобы не слышали мальчишки, спросила Птица.
А Саен сунул ей в руки кружку с горячим чаем и серьезно ответил:
— Ну, конечно.
После приблизился и поцеловал в щеку.
— Эй! Это у меня сейчас право броска! А у тебя — нет! — закричал Дайн и стукнул Дагура кулаком в плечо.
Тот в долгу не остался, залепил затрещину и рявкнул:
— Это у тебя нет! Придурь…
"У тебя нет…" — слова показались Птице странно знакомыми. Неприятный холодок страха вновь шевельнулся в душе. Она слышала эти слова. Когда-то давно они звучали совсем близко, страшно и громко. Но вспомнить невозможно. Мысль ускользает, теряется.
Сладкий горячий чай приятно согрел и навеял дремоту. Костер ласково потрескивал. Саен протянул горсть изюма к чаю — все хорошо и все спокойно. Не стоит ворошить собственные воспоминания и чувства. Какая разница, что выкрикивают во время игры мальчишки? Это неспокойный народ, они всегда ссорятся и дерутся и ничего с этим не поделать.
Ночь в этот день наступила необыкновенно рано. Заползла сизая туча, опустила тяжелое брюхо на вершину холма и разродилась снегом. Небосвод потемнел, зато побелели склоны. Ни одно светило не проглядывало сквозь тяжелый заслон из туч, потому понять — сколько сейчас времени — было невозможно.
На часах Саена серебристые стрелки показывали начало пятого вечернего часа. Но вокруг уже царила непроглядная тьма. Мело, свистело и давило холодом. Пропали неугомонные сороки, перестали каркать вороны — еще до того, как стало темно. Каждая живая душа спешила укрыться от непогоды.
У пещерки, в которой спрятался отряд, был небольшой коридорчик — в нем оставили лошадей — и более широкий зал, находящийся за выступом скалы. В дальнем углу, через щель в этот зал немного задувал ветер, и временами залетали здоровенные снежинки, похожие на крохотные комки. Но все равно тут было гораздо теплее, чем на улице. Тут горели два костра — один у самой скалы, чтобы прогреть ее, и чтобы она отдавала тепло. А другой посередине — и на нем готовили еду.
Дым, конечно, расползался по пещере и мешал, попадая в глаза. Он не сразу находил выход в верхнем отверстии. Но тут уж нельзя было ничего поделать, приходилось терпеть. Не самое большое неудобство, учитывая, что снаружи и на ногах устоять невозможно — так сильно дул ветер.
Саен и Птица, вместе, наварили каши, нажарили по паре лепешек каждому к чаю и после весь их небольшой отряд поужинал горячей едой. Это было очень кстати, и сидя на меховом одеяле, прислушиваясь к вою ветра и к тому, как мальчишки обсуждают непогоду, Птица чувствовала себя почти счастливой.
Нас Аум-Трог вряд ли осмелится высунуть нос из укрытия. Тут ему и Невидимые не помогут — Саен сказал, что духи не могут управлять погодой, что в этом задействованы совсем другие силы. Потому можно не беспокоиться, что маг его Невидимые вдруг снова нападут и причинят вред.
После ужина Саен велел всем ложиться спать.
— Возможно, завтра придется двигаться, потому сейчас постарайтесь отдохнуть как следует, — пояснил он братьям.
— Так спать не хочется, — возмутился Лейн.
Его близнец Дайн тут же согласно закивал и рассеяно почесал за ухом.
— Захочется, — решительно ответил ему Саен таким голосом, что стало ясно — возражения бесполезны.
Птица украдкой взглянула на часы хозяина. Еще не было и семи часов вечернего времени. Кончено, еще совсем рано. Но с другой стороны — вдруг действительно придется выезжать с рассветом? Уж лучше тогда выспаться сейчас, чем тереть глаза утром и мучится от недосыпа.
Но сама она не торопилась забираться в спальный мешок. Слушала, как Саен читает короткую молитву Создателю, смотрела, как он помогает устраиваться мальчикам рядом с нагретой скалой, на срубленных и накрытых одеялом ветках. Как укрывает их своим плащом, и глаза его при этом синеют, точно небо весной.
Интересно, ее собственные глаза тоже меняют цвет? Или по-прежнему все такие же ярко-голубые?
Братья на удивление быстро засопели в такт. Птица научилась понимать — спит человек или просто лежит с закрытыми глазами. Иногда она даже могла уловить чужой сон — самую малость, только идею, направление и чувства этого сна. Сейчас братьям снилась поездка — все трое двигались верхом и потому временами вздрагивали — это видимо от того, то во сне пытались сжать бока лошади ногами.
Саен какое-то время повозился с посудой, и, хотя Птица и предложила свою помощь — сказал, что сам справится. А после опустился рядом, совсем рядом, так, что его плечо казалось у плеча Птицы, и обнял ее. И заговорил. Голос его звучал над самым ухом, и Птица чуть улыбнулась, чувствуя, как разливается внутри радость, точно огромное озеро.