*** Глаз чуть приблизился к окуляру прицела, наводя резкость. - Месть моя сладка, как чиста-вода... Винтовка чуть вздрогнула. Танкист высунувшийся было из люка, провалился вниз. Последний патрон. Невысокая, коротко стриженная девушка неторопливо поднялась с земли, укрываясь за одиноко стоящим посреди огорода дубом. Огород находился рядом с обугленным остовом хаты, вздымающей в небо почерневший перст печной трубы. Вокруг были только развалины сожженной деревни, изуродованные воронками взрывов поля. Везде были фашисты. Колонны грузовиков и танков, вздымая пыль, двигались по дороге. Вдоль нее шла пехота. Сейчас на дороге образовался затор. Она только что перестреляла экипаж одного из "Тигров". Механику, повернувшемуся в ее сторону, пуля, попав в лоб, сбила шлем. Исчезнув в чреве танка, он, видимо, завалился набок, на рычаг, и стальная махина развернулась на месте, перегораживая дорогу и раздавив несколько человек. Пока танк разворачивался, она быстро расстреляла остальных танкистов, сидевших на броне. Заговоренные пули разили наповал. От дороги, привлеченные звуком выстрелов, к ней уже бежали враги. Пули свистели вокруг, впиваясь в дуб с громким перестуком. Девушка невозмутимо закинула ремень винтовки на плечо и положила руки к грубой древесной коре. - Батюшка дуб, проснись. Тропою мне обернись. - руки ее изменили цвет, сливаясь с корой, погрузились внутрь дерева. Девушка шагнула вперед и исчезла в стволе. Пехотинцы в замешательстве остановились, разглядывая изуродованную выстрелами кору. *** - Дедушка, а почему ты не помогаешь нашему народу? Последовало долгое молчание. - Потому что истинная битва идет не здесь, Лада. Не на этих полях. И мы не принадлежим к этому народу. - Все равно! - Лада упрямо тряхнула головой. - Мы живем среди них уже очень давно! Старик бросил косой взгляд на девушку. Лада сидела, обхватив руками свою винтовку и хмуро глядя в дощатый пол. Он вздохнул, вновь начиная извечный разговор. - Все погибшие там, в миру, люди - не играют большой роли для поддержания в целостности ткани мироздания. Ты это знаешь, ты так же знаешь, что может сделать ее тоньше. Злоба, черная сила. Там, в миру, солдаты убивают друг друга. Злоба движет ими. Даже теми, кто защищает свой дом. Злоба на врага. Справедливая, праведная, но все же злоба. - Убивая врагов, я устраняю сразу два источника злобы. - Твоя правда. Устраняешь. Но лишь отчасти. Большинство тех, кого ты убиваешь, просто боятся. Страх и неуверенность - вот, что чувствую я в них. Они подневольны. Они пытаются выжить. И одни и другие. Они никак не влияют на ткань мира. Искренняя радость и счастье, то, что делает ее прочнее, отсутствует и у одних и у других. - Идет война... Не до радости... - Глупость.