НА КРАЮ
Что-то в линии губ… или в блеске волос…
Но, едва уловимо для слуха,
Ветер свищет в расщелинах духа.
И во взгляде ответном – вопрос.
Двух забвений зола оседает в зрачках.
Далеко ли до дна – я не знаю.
Вижу небо, ступая по краю,
И на дне – затаившийся страх.
1991
ОТЗВУК
Даже если отказано в том, и враждебностью тонкой
Озаряется нежно лицо, и светлеют глаза –
Словно в радуге крыльев застыла на миг стрекоза,
Или ветер играет у ног новогодней картонкой…
Даже если отказано в том, и твои обещанья
Рук не свяжут тебе – лишь бы взгляды остались ясны…
И серебряным эхом в бескрайних полях тишины
Продлевается отзвук прощения или прощанья.
1991
МАНДЕЛЬШТАМ
Миндальный посох, горький вкус
Судьбы,
Незримый крест, что носишь на себе.
А тут – стена. И разбивают лбы
Те, кто живет в рассеянной ходьбе.
А посох прям. То легок, то тяжел.
И видел смерть
Огня в седой пыли,
Изгиб волны, полет медовых пчел,
И как в кромешной тьме
Считают корабли.
1992
БЕРЕГ
Кому ниспосланы прохлада и покой?
Осталась музыка, мелодия печали.
Какие волны прежде нас качали…
Но я на берег выброшен волной.
Ужели радости небесной и земной
Замена – бледное ее изображенье?
Я чувствую, что небеса пришли в движенье.
Все громче гул, и звезды кружат надо мной.
1992
НОЧЬЮ
Ассирийские таинства сумрачных иносказаний,
В затененном потоке угасшие светлые блики,
Словно долгое эхо нездешних, чуть слышных дыханий,
Словно робкие пальцы вползающей в дом повилики.
Не имеющий меры не ведает смысла границы.
И тяжелое время, как воск, разминает в ладони.
Набегающий ветер листает чужие страницы.
И по дикой земле разбредаются дикие кони.
Птица прянула в небо и медленно тает в эфире.
Следом гаснет звезда, пропадая от долгого взгляда.
Темной ночью глаза раскрываются несколько шире.
И, наверное, это – награда.
1994
ДОРОГА К ХРАМУ
В разомкнутых пространствах бытия
Не разгадать путей незримых,
Пока что от тебя хранимых,
Как будто ноша эта – не твоя.
Тебя несет энергия судьбы.
Светлее путь от близости созвездий.
Но в храме покаяний и возмездий
Не примут ни мольбы, ни ворожбы.
1994
РАННЯЯ ОСЕНЬ
Как тихо здесь. И ты идешь в тиши
Деревьев, умирающих до срока.
Ты не одна. Но как ты одинока
В лесной глуши растерянной души.
И ждет рука руки прикосновенья.
И полон света каждый лепесток.
Ты помнишь боли трепетный исток,
Как помнит море – ветра дуновенья.
1997
КОРАБЛИК
Одиночное плаванье в сторону звезд.
Убегают столетья, волна за волной.
Мой кораблик теченья не ловит за хвост.
Он плывет наугад, не считаясь со мной.
Мой кораблик под ветром кренится слегка.
И не хочет поверить упругой воде.
Я заплыл далеко. Подо мной – облака.
А он смотрит в глаза одинокой звезде.
1999
ТИШИНА
Остывают слова. Гаснут птицы в полете.
Мчит поток, но недвижны в реке валуны.
Дремлет вещая книга в чужом переплете.
И превыше молчанья соблазн тишины.
Закрываю глаза, чтоб увидеть воочью.
Устремляется к небу волна за волной.
Сердце бьется во тьме, окруженное ночью.
Сердце бьется во тьме,
говоря
с тишиной.
2000
ГАМЛЕТ
У Гамлета сегодня выходной.
Послав подальше вечные вопросы,
Идет туда, где пьяные матросы
Найти не могут выход из пивной.
Почти не глядя, он возьмет вино
И терпкий аромат вдохнет вначале.
Вино заплещется в его бокале.
А пить или не пить – уж решено.
С красоткой ляжет, позабыв спросить,
Как звать плутовку и откуда родом.
Позволит жизни течь – привычным ходом.
И выбирать судьбы витую нить.
А ночью он едва найдет порог.
Но – шпагу в ножны, и берет на темя.
Он выйдет в темноту, пока есть время,
На перекресток сумрачных дорог.
Чтоб звездам в нелюдимые глаза
Взглянуть – и в сотый раз понять все то же:
Вот ты стоишь внизу, один – и что же?
А ничего. Плутовку звать – Заза.
2000
ПТИЦА НОЧИ
Нас темная река несет к причалу.
Часы незримые, лицом к стене,
Оплакивают время в тишине.
А время – приближается к началу.
И не заметишь ты, как птица ночи
В полете плавном выпрямит крыло.
Лети же с ней, пока не рассвело,
Размахивай руками что есть мочи.
2002
МИМОХОДОМ
Врачуя тело, убивая душу,
Неся дыханье в ночи и рассветы,
С дождем холодным приходя на сушу,
Стирая в памяти свои приметы,
Врачуя душу, убивая тело,
Уже не вспоминая о границах,
О том, что в небо так и не взлетело,
Дробясь, как в зеркалах, в случайных лицах,
Все длиться, длиться, длиться – мимоходом.
2002
РЕБЕНОК
Созревший плод, стремящийся к земле.
И жаворонок, падающий с неба.
Старик, до дому не донесший хлеба.
Огонь, бессильно гаснущий в золе.
Какое сходство странное во всем.
Снежинка тает на щеке ребенка.
Со звонким лаем чья-то собачонка
По снегу носится кругом.
2002
МГЛА
И взгляды, обращенные к земле,
И взгляды, обращенные к светилам,
Бессильно гаснут в этой древней мгле,
Текущей медленно по жилам.
Она волной о скалы мерно бьет.
Во тьме вечерней шелестит листвою.
И направляет бабочки полет,
Готовой вспыхнуть над свечою.
2002
ПОМЕДЛИ
Где застигнуто время врасплох,
Где смыкаются веки,
И глаза, обращенные внутрь,
Не видят ни зги,
Ты помедли мгновенье,
Прислушайся, в кои-то веки,
Различи в тишине
Уходящие в темень
Шаги.
Промолчи, утаи, задержи
На прерывистом вдохе
Не готовые следом сорваться
Слова.
Позабудь о себе,
О затеянном кем-то подвохе.
В этот час
Прорастает сквозь брошенный камень
Трава.
2002
ВДРУГ
В чужие не вникая жития,
Мы, как впервой, земную топчем твердь.
Вброд переходим реку бытия,
В своих телах накапливая смерть.
Прогулки этой цель ясна:
Не попадая в ноты, песню спеть,
Бокал оставить, не допив до дна,
И ничего, по сути, не успеть.
Тогда зачем, уже не первый раз,
Мудрить, глупить, не покладая рук,