Питер вздохнул и поднял глаза к небу.
— Так вот, — продолжала Одри, — когда мы вошли в хижину, там уже находился Лужа — в куртке и в тирольской шляпе — ни дать ни взять Робин Гуд! Он был очень вежлив, но вкрадчив и грозен. Как только я сказала все, что о нем думаю, он улыбнулся и выбил у меня почву из-под ног, раскрыв все свои карты.
Она сделала паузу и отхлебнула глоток.
— Он заявил, что если я не сообщу, где находится заветная долина, сорвется строительство аэродрома и электростанции и он останется без денег. И тогда, хоть он и не мстителен, он устроит веселую жизнь всем, кого я люблю и ценю. Он сказал, что непосредственно мне угрожать не будет, так как меня все равно ничем не проймешь, но мне из года в год придется беспокоиться о жизни и здоровье родных и близких. Он рассчитывал, что такая угроза может поколебать меня.
— Злобная маленькая свинья, — пробормотал Ганнибал.
Питер ничего не сказал —он наблюдал за лицом Одри, которое только теперь начинало выражать то, что она пережила.
Она одарила его кривой улыбкой.
— Я попыталась объяснить ему, что даже если он узнает, где находится долина, и уничтожит ее, это не принесет ему дивидендов, так как все зенкалийцы ополчатся против него. В ответ он лишь рассмеялся и сказал, что ему начхать на Зенкали и его обитателей. Как только долина перестанет существовать, он тут же отправится в Джакарту, где его уже будут ждать денежки.
— Об этом я как-то не подумал, — сказал Ганнибал. — Так вот почему он действовал так отчаянно.
— Точно, — сказала Одри. — Отчаянно, и в открытую.
— Так что же ты сделала? — спросила Джу.
— Я сказала ему, где находится долина, — выпалила Одри.
На мгновение воцарилась тишина.
— То есть… как это… сказала? — спросил Питер.
— И это… моя родная дочь… Господи, прости ее, если сможешь, — громыхнул Дэмиэн.
— Одри, милая, как же так?! — взвизгнула Джу.
Одного только Ганнибала заявление Одри ничуть не встревожило. Наоборот, глаза у него заблестели.
— Я чувствовал, что Одри найдет самый простой и остроумный выход, — сказал он. — Ну, прекрасная ирландка с душой Макиавелли, признавайся, что за этим кроется?
— Сказать-то я ему сказала, — с улыбкой ответила прекрасная ирландка, — только вряд ли это принесет ему пользу. Я расписала во всех подробностях самую дальнюю дорогу и не забыла поведать об опасностях, подстерегающих на пути. Тем не менее он решил туда отправиться — я сама слышала, как он говорил Гарутаре, что пойдет туда с отрядом из тридцати человек, как только взойдет солнце. А поскольку я знала, что Леонардо поведет вас ко мне на выручку, то особенно не беспокоилась — времени у нас за глаза хватит.
— Блеск! — сказал Ганнибал. Попался в собственную ловушку.
— Итак, если вам требуется обдурить ворюгу-черномазого — берите ирландку и дело сделано, — гордо сказал Дэмиэн, от избытка чувств хлопнув Джу по спине.
— Так какой у тебя план, Одри? — спросил Питер.
— Кинги может отдать приказ своей гвардии войти в долину через расщелину с водопадом. Когда Лужа со своей шайкой доберется до обрыва, мы уже будем поджидать внизу. Когда они спустятся, мы…
— …мы их гранатами! — крикнула Джу, которая была в восторге от этой идеи.
Ганнибал ухмыльнулся и встал. — Я собираюсь позвонить во дворец.
— А я собираюсь сделать еще несколько бомб, — с энтузиазмом сказала Джу, когда Ганнибал вышел из комнаты.
— Да ты что, с ума сошла? Ты же можешь покалечить птиц! — воскликнула Одри.
Лицо Джу вытянулось от огорчения.
— А может, тебе вообще не стоит ехать с нами, Джу? — спросил Питер. — Еще ввяжешься там свалку, как ты любишь, а это, прямо скажем, будет плохой рекламой для Церкви.
— Ерунда, я с самого начала была замешана в этом деле и намерена довести его до конца. И я считаю, что Церкви не помешает некоторый воинственный ореол.
Наконец вернулся Ганнибал:
— Извините, что так долго, но Наполеон Ватерлоо и Иисус лыка не вяжут в такой поздний час.
— А что сказал Кинги? — спросила Одри.
— Его лейб-гвардия в полном составе будет через час на перекрестке дорог, ведущих в Долину пересмешников. Король был несказанно обрадован, что представилась возможность поставить подножку Луже, попросил меня передать тебе свои извинения за зенкалийцев, которые так дурно обошлись с тобой, и поздравил нас с победой.
— Что ж, это очень мило с его стороны, но это еще не победа, — возразила Одри.