Профессор Друм сделал паузу. Слушатели молча и зачарованно смотрели на него.
Друм покопался в пачке фотографий и извлек одну, которую молча предложил вниманию публики.
— Вот это да! — выдохнула Одри. — Это же… пересмешник!
— Именно так, мисс Дэмиэн, — сказал Друм, величественно склонив голову. — Пересмешник. Да.
Ганнибал придвинул стул к столу и сел.
— Если я правильно понял, — сказал он, — бабочка амела, на которой держится экономика острова, так как только она опыляет дерево амела, откладывает яйца на листья дерева омбу, а это последнее, в свою очередь, не может существовать без пересмешника. Так?
— Верно, — сказал Друм.
— Но почему?
— Потому, — объяснил Друм, — что внешняя оболочка семян омбу обладает особой прочностью. Значит, нужно, чтобы птица склевала это семя, и оно, пройдя сквозь ее пищеварительный тракт, подверглось воздействию соков. Только так оно сможет прорасти, когда снова ляжет в землю.
Ганнибал протяжно и гулко свистнул:
— То есть стоит затопить долину — и мгновенно рухнет вся экономика острова?
— Совершенно точно, — сказал Друм.
— Вот это да! Друм, да вы — гений! — крикнул Питер, вскакивая на ноги и тряся Друму руку.
— Это значит, что мы ни при каких обстоятельствах не сможем затопить долину, а значит, не сможем построить аэродром, — заключил Ганнибал. — О славный день!
— Вы уверены, Ганнибал? — спросила Одри.
— Абсолютно уверен, — отрезал Ганнибал, по-волчьи ухмыляясь. — Это именно то, что нужно Кинги. Все со мной, во дворец! И вы, профессор! Собирайте ваши образцы, возьмите с собой. Кинги захочет все их посмотреть. Поедемте скорей!
Ганнибал рассадил всех по королевским каретам, и они помчались во дворец, сопровождаемые лающей сворой псов.
Кинги слушал разъяснения Друма поначалу с недоверием, затем — с надеждой и наконец — с нескрываемой радостью.
— Мой очень дорогой профессор Друм! — воскликнул он. — Не в силах выразить, как я вам благодарен! И не только я, но и весь Зенкали! Уверяю вас — отныне мы перед вами в неоплатном долгу!
— Вы очень добры, Ваше Величество, — сказал Друм, сияя от удовольствия и пританцовывая от радости.
— Питер, будьте так добры, налейте нам пять больших бокалов «Оскорбления Величества», — сказал Кинги. — Поднимем тост!
Пока Питер разливал по бокалам лучезарную жидкость, Кинги забрался к себе в гамак, закрыл глаза и погрузился в глубокое раздумье; приподнялся он лишь тогда, когда ему подали бокал.
— За пересмешника! — торжественно произнес он и изучающе посмотрел на Друма. — Как вы думаете, профессор, — продолжил он, — можно ли будет перевезти несколько деревьев омбу и нескольких птиц в Дзамандзар?
— А почему бы и нет? Насколько я понимаю, климат и почва в долине и в столице почти одни и те же. Я не советовал бы вам перевозить всех птиц и все деревья, потому что они очень привыкли к этой долине. А несколько особей и несколько деревьев — вполне возможно. Птица всеядна, и уж так получилось, что плоды деревьев омбу ей больше всего по вкусу. Мне представляется, что омбу — дерево неприхотливое и способно приживаться даже на малоплодородных почвах. Следовательно, если обеспечить молодым деревцам должный уход, в будущем можно будет разбивать плантации омбу параллельно плантациям амела. Да.
— Великолепно, великолепно! — сказал Кинги, поглядывая на Ганнибала, а у самого в глазах плясали озорные искорки. — Ну, что? Давайте устроим парад по такому случаю!
— Парад? — изумился Ганнибал.
— Именно парад! — воскликнул Кинги. — В конце концов, на острове сейчас находятся представители всех видов вооруженных сил, куча гостей самого различного ранга; многие из них ожидали больших торжеств и церемоний — так не будем же лишать их этого удовольствия! Мы возвели столько сооружений, поставили столько шатров, вылизали дорожки для проведения парадов — и все напрасно? Питер, вспомни, сколько ты сам вложил труда и сил — не жаль? А главное — мне так хотелось покрасоваться в новой форме, и я не желаю этой возможности упускать. Значит, так: устраиваем грандиозное празднество и с этой целью доставляем в столицу пару пересмешников и шесть штук деревьев омбу для показа на параде, после чего деревья могут быть высажены в Ботаническом саду, а пересмешников поселим в Королевском дворце — павлины уже порядком поднадоели. Ну, как по-вашему? Неплохая идея?
Все согласились, что идея хорошая, и даже Друм, который после второго бокала «Оскорбления Величества» начал было икать и хихикать, согласился, что она заслуживает внимания.