Шествие возглавлял Кинги, ехавший в изысканно украшенной королевской карете; перед ним шагал лоунширский оркестр, игравший национальный гимн Зенкали. В его основу легла бесхитростная популярная мелодия, слегка аранжированная самим Кинги, когда он купался в ванне. Проникновенные слова сочинил не кто иной, как Ганнибал:
В огромной повозке, запряженной шестью ухоженными, лоснящимися зебу, Питер и Одри везли большую клетку с пересмешниками. Птицы обрадовались, обнаружив множество людей, могущих дать им лакомые кусочки. Они бегали взад и вперед по клетке, крича «ха-ха-ха» и стуча клювами с пулеметной быстротой. На всех Фангуасов произвела огромное впечатление громогласность новооткрытого Бога.
Следом великолепно украшенная повозка с губернатором и Изумрудной леди. Губернатор был в парадном мундире, шляпе с плюмажем и при шпаге.
Вся эта процессия двигалась сквозь пеструю толпу, сбежавшуюся позевать на невиданное зрелище. — По аллее бронзовых, шоколадных, медных лиц, озаряемых, как вспышками молний, белозубыми улыбками, сквозь лес аплодирующих розовых ладошек. Радость и счастье народа были почти осязаемы.
До участников парада долетал щекочущий ноздри запах надушенных, одетых в свежевыстиранную одежду человеческих тел, смешивающийся с запахом цветов, зебу, специй и солнечного света — такой запах бывает когда открывается бочонок старинного вина.
Вслед за каретой, в которой восседали губернатор и Изумрудная леди, ехала повозка, где величаво покоились шесть массивных бочонков, любезно предоставленных владелицей заведения «Мамаша Кэри и ее курочки». В бочонках были высажены шесть молодых деревьев омбу — коротких, толстопузых, приветствующих публику скрученными ветвями. Их сопровождали профессор Друм, выглядевший еще более жутковато, чем прежде, в новом фланелевом, в тонкую полоску костюме, и доктор Феллугона с огромным белым платком, обильно политым слезами радости. Он постоянно гладил стволы деревьев омбу, как бы желая успокоить их.
За ними, чередуясь с войсками в начищенных мундирах, ехали кареты с высокими гостями.
Вот сэр Осбери лорд Хаммер — у них такой вид, будто они с трудом выжили в черной дыре Калькутты.[27]
А вот сэр Ланселот и досточтимый Альфред — оба улыбаются и машут толпам людей так, будто все здесь присутствующие принадлежат к высшим кругам высшего общества.
А вот повозки с представителями прессы — приходится сожалеть о том, что они изрядно набрались, причем отнюдь не знаний.
За ними остальная часть защитников природы. Представитель Швеции выглядит угрюмее, чем скалы Скандинавии, — так может выглядеть только швед среди восторженной, рукоплещущей, счастливой до экстаза публики. Швейцарец — постояно подносит к уху блестяще отремонтированные часы в страхе, что они могут остановиться снова. Харп и Джагг — они изрядно дерябнули «Нектара Зенкали» и, завернувшись в огромный звездно-полосатый флаг, который Бог ведает где раздобыли, лежат в повозке и машут публике.
В общем, веселая, не слишком управляемая процессия в лучших традициях тропиков.
Правда, одна неприятность все-таки произошла. Платформа для телекамер, сооруженная по специально разработанному Питером проекту, оказалась атакованной простыми смертными, справедливо решившими, что отсюда лучше видно парад. Брюстер был вне себя от ярости и попытался отбиться, колотя по первым из них своим сценарием, но вскоре оказался под ногами.
«Я — представитель Би-би-си!» — орал он, но что поделаешь, если для зенкалийцев это пустой звук. Блор со своей чрезвычайно дорогой, на зависть япошкам, камерой был сметен с верхушки платформы и рухнул с четырехметровой высоты вниз. Жалобные крики вроде: «Что вы делаете?! Мы же из Би-би-си, а не из Ай-ти-ви!» — потонули в грохоте рушащегося сооружения: предназначенное для двоих, оно, конечно, не выдержало нагрузки двухсот пятидесяти. Зенкалийцы, ловкие и как угри гибкие, при падении не пострадали. Большинство из них приземлились аккурат на макушку Брюстеру, который отделался переломом ключицы, многочисленными синяками да фингалом под глазом.
Толпы фангуасов и гинкасов пели песни, кричали, играли на барабанах и дудках, а девушки обоих племен танцевали с такой грацией, будто их тела вовсе лишены костей, — такое под силу только темнокожим.
27
The Black Hole of Calcutta («чёрная дыра Калькутты») — это крохотная тюремная камера размером 5,5×4,5 м, в которую бенгальский правитель Сурайа Доула посадил 146 британских пленников в ночь с 20 на 21 июня 1756 г. Они были захвачены в плен при сдаче форта Уильяма. Только 22 мужчины и одна женщина выжили, не задохнувшись в ней. Армейскую гауптвахту часто называют a Black Hole, так же, как и любое маленькое, тесное и душное помещение.