— Не нравится мне это, — озабоченно заметила Марго. — Не нравится, как он липнет к маме.
— Или как она липнет к нему, — сказал Лесли.
— Ерунда, — возразил Ларри. — Этот тип страшный зануда. Еще хуже того профессора. Как бы то ни было, он скоро уедет, слава Богу.
— Помяните мои слова, — настаивала Марго, — это выглядит подозрительно. Ешь мед, да берегись жабы.
Моя сестра обожала пословицы, но неизменно переиначивала их на свой, довольно неожиданный, лад.
— Вчера я видел, как они гуляли на склоне холма и он рвал цветы для нее, — сообщил Лесли.
— Вот видите, видите, — подхватила Марго. — Просто так женщинам цветы не дарят.
— А я как-то завалил одну женщину цветами — хоть бы спасибо сказала, — поведал Ларри.
— Это почему же? — удивился Лесли. — Я считал, что женщины любят цветы.
— Не в виде венков, — объяснил Ларри. — Поскольку она была мертва, не станем судить ее слишком строго. Уверен, будь она жива, поставила бы цветы в вазы.
— И когда только ты научишься воспринимать такие вещи серьезно! — посетовала Марго.
— К венкам я отношусь очень серьезно, — возразил Ларри. — В Америке их вешают на двери на Рождество. Вероятно, чтобы напомнить — как вам везет, что вы не лежите под ними.
К великому нашему удивлению, на другое утро Спиро подъехал к нашему дому перед завтраком, чтобы, судя по всему, отвезти Антуана, одетого в плащ, синий костюм и сомбреро, в город. Ответ на загадку последовал из маминых уст, когда мы сели за стол.
— Куда это поехал Антуан? — осведомился Ларри, ловко трепанируя вареное яйцо. — Неужели решил освободить нас от своего присутствия?
— Нет, дорогой, — спокойно ответила мама. — Ему понадобилось сделать в городе кое-какие покупки, к тому же он посчитал, что будет удобнее, если я без него поговорю с вами.
— Поговоришь с нами? О чем? — всполошилась Марго.
— Понимаете, дети, не так давно вы завели разговор о том, чтобы я снова вышла замуж, — продолжала мама, наливая нам чай и апельсиновый сок. — Так вот, тогда я рассердилась и, как вы помните, сказала, что никогда больше не выйду замуж, потому что ни один мужчина не сравнится с вашим отцом.
Мы онемели.
— Подумав как следует, — говорила мама, — я решила, что ты, Ларри, прав. Вы нуждаетесь в отце, который наставлял бы вас и воспитывал. Одной мне с этим не справиться.
Мы сидели будто загипнотизированные. Мама глотнула чая и поставила чашку на блюдце.
— Сами знаете, на Корфу не такой уж большой выбор, и я стала в тупик. Бельгийский консул? Но он говорит только по-французски, я не поняла бы его, сделай он мне предложение. Мистер Кралефски? Но он слишком предан своей матери и вряд ли захочет жениться. Полковник Велвит? Но мне сдается, женщины его не интересуют. Так что я уже совсем была готова сдаться, но тут приехал Антуан.
— Мама! — с ужасом воскликнула Марго.
— Успокойся, дорогая, дай мне договорить. С самого начала мы приглянулись друг другу. Полагаю, вы не заметили этого.
— Еще как заметили, — возразил Лесли. — Завтраки в постель, черт возьми, виляние хвостом перед этим ублюдком…
— Лесли, милый, я не желаю, чтобы ты называл так своего отчима или человека, который, надеюсь, вскоре станет им.
— Не верю, — сказал Ларри. — Я всегда говорил, что женщины слабы умом, но не настолько же. Выйдя замуж за Антуана, ты заслужишь Нобелевскую премию по разряду идиотизма.
— Ларри, дорогой, попробуй обойтись без грубости. У Антуана много хороших качеств. И к тому же мне, а не тебе выходить замуж за него.
— Но ты не должна выходить за него, он отвратительный! — простонала Марго, готовая вот-вот разрыдаться.
— Ну, не сразу, — ответила мама. — Мы обсудили с ним этот вопрос. И согласились, что слишком часто люди спешат сочетаться браком, а потом жалеют о такой поспешности.
— Ты уж точно пожалеешь, — заметил Ларри.
— Так вот, как я уже сказала, мы обсудили этот вопрос и пришли к выводу, что нам лучше сперва пожить вместе в Афинах, чтобы хорошенько узнать друг друга.
— Жить вместе с ним в Афинах? Ты хочешь сказать — жить в грехе! — с ужасом спросила Марго. — Мама, это невозможно. Это же будет двоемужие.