Там ребятишки с белыми тряпками на шестах опять поднимают их ввысь. Это мои внуки. Они действительные члены общества голубеводов. У них отличные почтари, но никому и в голову не придёт запрещать им гонять лихих турманов себе на потеху и радость. Нет над ними Козла, готового соловьёв запретить за то, что в них мало мяса.
Нахожу в энциклопедии интересующие меня сведения о работе почтовых голубей. Но о живом их образе, об их повадках, характере, прославленном на весь мир насмерть верном сердце, — об этом, о с а м о м г л а в н о м, ничего я там не нашёл. Только и узнал, что «...почтовый голубь — выносливая, быстрая и разумная птица с очень острым зрением и сильно развитой памятью... Образует прочные пары; спаривается ли на всю жизнь... не установлено». Вот и всё.
Ну а этого мне куда как мало. Теперь мне хочется знать о голубях всё!
И с жадностью набрасываюсь я на рассказы Марка Гроссмана — г о л у б и н о г о о х о т н и к а и п о э т а.
Он даст почувствовать, он покажет своему читателю, откуда берётся эта страсть, эта любовь к голубям — любовь, тысячелетиями горящая в душе человека, наперекор врагам всякой поэзии, «человекам в футляре» — Козлам...
В и т а л и й Б и а н к и
Только в утреннем свете родится,
Только в утреннем свете поёт,
К облакам устремляя полёт,
Птица-радость, волшебная птица.
В. Б и а н к и
ЧУДО ПТИЧЬЕГО ПЕРА
Как у нас появились голуби
Мы живём в двухэтажном небольшом доме. В нашей квартире есть отличный балкон, с которого далеко видно на север, восток и юг.
Неподалёку стоит старый, покосившийся домик, а около него — совсем маленький домишко, обитый жестью и выкрашенный в зелёный цвет.
В покосившемся домике живёт дядя Саша — слесарь цинкового завода. А в зелёном домишке — его голуби.
Каждое утро, перед тем как идти на работу, и вечером, возвращаясь с работы, дядя Саша поднимает своих голубей. В это время бесполезно разговаривать с дядей Сашей: он не ответит. Когда я устаю и больше уже не могу написать ни одной строчки, я выхожу на балкон и слежу за дядей Сашей и его птицами.
В детстве я держал голубей, деньги для их покупки и прокорма доставал продажей холодной воды в жарком южном городе. С тех пор у меня сладко щемит сердце всякий раз, как я вижу голубей.
Однажды молодой турман из зелёной голубятни сел ко мне на балкон, и дядя Саша, взбудораженный, появился в нашем палисаднике.
— Сделай милость, — сказал он, — шугани этого вертихвоста!
«Шугануть вертихвоста» не пришлось: он зашёл через балконную дверь в комнату и взлетел на мой письменный стол. Тут я его и взял.
Возвращая турмана, я рискнул дать дяде Саше несколько советов по части воспитания и обгона голубей.
Выслушав советы, он хлопнул себя ладонью по колену, широко рассмеялся и вдруг напал на меня:
— Несознательность какая!
Я растерялся:
— Как?
— Несознательность, говорю. Чистое безобразие!
— Да ты о чём?
— Ты должен держать голубей!
Я подумал и осторожно спросил:
— А как жена?
— Что — жена? — не понял дядя Саша.
— Жена что скажет?
Тут настала очередь думать дяде Саше. Он думал до вечера и предложил мне великолепный план.
На другой день я сказал жене:
— Хочу купить голубей.
Жена всплеснула руками:
— Что скажут соседи?
— Соседи скажут, что у нас голуби.
Жена вышла из комнаты.
Через пять минут она вернулась и сказала:
— Нас оштрафует санинспекция.
Я ответил, что придётся отложить деньги на тот случай, если действительно санинспекция захочет нас оштрафовать.
Жена хлопнула дверью.
Через некоторое время она опять вошла и заявила:
— Соседка недоумевает: какой прок от этих голубей?
Но и на этот вопрос у меня был заготовлен ответ:
— Скажи соседке, что перо голубей принимается по повышенным ценам в ларьках утильсырья.