— А тебя — нет. Извините, что вынужден проявить негостеприимство, но нас вынудили. Ничего страшного. Погостишь у нас денек-другой, пока твои товарищи не внесут за тебя выкуп. Надеюсь, ты ценный член экипажа? Будут за тебя платить? Или оставят на растерзание плохим дядям?
Он схватил меня за подбородок и приподнял голову, заглянул мне в глаза.
— За него заплатят! — вмешался Джаспер. — Обязательно!
Вилор усмехнулся, не отпуская моего подбородка.
— Какая нежная, мягкая кожа, — проговорил он задумчиво. — Какие бархатные глаза. Какие длинные ресницы. Сознавайся, негодник, ты девушка.
Я, зажмурившись, отрицательно покачала головой.
— Сиинк, иди сюда! — позвал кого-то Вилор.
Подошел гуманоид со сморщенной, точно у печеного яблока, кожей, кожа была пористая, как губка, и мне даже показалось, что он вбирает в себя воздух всей поверхностью тела.
— Он или она? — спросил его Тан Вилор.
— Она, — только и ответил Сиинк, почтительно склонившись.
— Точно?
— Точнее некуда.
Вилор рассмеялся и вдруг сделал жест, будто сдувает с меня пылинку.
— Бесценная моя! Ты принесешь мне неплохой куш. Пожалуй, за выкупом мы обращаться не будем. Они не заплатят столько, сколько ка-ринты.
Я стояла ни жива, ни мертва. Потом все-таки краем глаза взглянула на Джаспера. Не могу сказать, что он был потрясен этой новостью.
— Что же мне тогда сделать с тобой, землячок? — спросил Вилор у Джаспера. Конечно, вопрос был риторическим и ответа не требовал:
— Отпускать тебя теперь резона нет, сам понимаешь. А то ведь такую кашу заваришь… И выкуп за тебя теперь не попросишь. Ладно, может, на что и сгодишься.
И вновь, не успела я опомниться, какой-то бандюган сорвал с моей руки браслет-коммуникатор, с Джаспера тоже. Вилор собственноручно разломал их на части, обломки передал кому-то из своих: не хотел, чтобы их обнаружили, если станут нас искать.
Джасперу вывернули за спину руки, меня же Вилор просто взял за плечо, но рука его легла так тяжело и властно, что я поняла — буду дергаться, мне сломают ключицу.
Джаспер, когда его толкали мимо меня к выходу, наклонившись к моему уху, прошептал:
— Мы выберемся.
Оптимист чертов! В эту секунду мне хотелось его убить. А еще лучше убить Вилора и всех его мордоворотов. Посмотрели, называется, Стеклянные водопады!
Я кляла себя за беспечность, а хуже всего было то, что я и Джаспера подставила. Теперь нас никогда не найдут. «Экспрессия» подождет день-два, а потом им все равно придется улетать. Слишком важная у них миссия, и командор Шеман не будет ждать.
«А может и к лучшему, что нас не найдут? — промелькнула шальная мысль. — Много ли останется в живых после посадки на Пандору? А здесь я буду жива…» Но вопреки всем доводам рассудка и логики, сердце тоскливо заныло. Домой, домой! На «Экспрессию»! Неужели не суждено нам ее больше увидеть?
Нас усадили в пыльную колымагу с открытым верхом. Притиснули вплотную к уже сидевшему здесь Джасперу, и на сиденье набилось еще пятеро здоровенных лбов, меня сдавили так, что я чуть дышала.
— Полегче там! — крикнул Вилор, сидевший впереди. — Девчонка — ценный товар.
От меня чуть отодвинулись, я судорожно вздохнула и закашлялась, чувствуя, что рука Джаспера сжимает мне запястье.
— Перестань бояться, — сказал он. — Скоро выберемся.
В ответ я только уныло вздохнула. Выберемся, как же!
Через несколько минут мы подъехали к странному зданию. Честно говоря, я представляла себе бандитское логово несколько иначе, а это приземистое одноэтажное здание без окон напоминало не то сарай, не то барак.
Нас бесцеремонно втолкнули вовнутрь и повели по коридору. Очень скоро я поняла, что коридор — это огромная спираль, а нас ведут к самому ее центру. Надо полагать, там находились комнаты самого Тана Вилора, а еще там содержали все самое ценное, ведь туда было труднее всего добраться.
С каждым витком спирали сердце мое холодело все сильнее. На каждом повороте стояли бандиты с оружием. Мало того, коридор постепенно уходил вниз, по всей видимости, центр находился еще и под землей. Как можно выбраться отсюда?
Нас подвели к небольшой комнатке, Вилор открыл замок обычным ключом и насмешливо сделал приглашающий жест.
— Будьте как дома, — сказал он.
Сопровождающая нас группа заухмылялась, а мы, гордые и несломленные, прошествовали в свое новое пристанище.
Комнатка убранством не блистала. Думаю, она с самого начала предназначалась для содержания пленников, а их баловать не к чему.