Мы стояли, смотрели друг на друга и даже заговорить сначала не могли.
— Надо возвращаться, — сказал я. Какого усилия воли мне потребовалось, чтобы сказать это, не знает никто.
— Мы не дойдем! — покачал головой Майки. — Бесполезно, нам не дадут дойти. Лучше идти туда (он кивнул подбородком в сторону темных замков), так будет быстрее.
Я сидела в кресле, зажав рот ладонями, чтобы не разреветься. Я уже и думать забыла и про чай, и про конфеты. Невыразимый ужас запустил свои холодные когти в мое сердце. Командор прервал свой рассказ и ласково погладил меня по щеке.
— Ты понимаешь теперь — почему? — спросил он.
Я знала, про что он говорит. Это был ответ на мой вопрос, почему он так долго держит в тайне все это. Потому что невозможно было бы нормально существовать, зная все это. Невозможно было бы ни есть, ни спать, ни просто дышать. Тут я заметила, что дышу часто-часто, словно мне не хватает воздуха. Юлиус взял меня за руку.
— Я буду держать тебя, — сказал он.
— Держи меня, — прошептала я, незаметно для себя переходя на «ты».
Его рука была жесткой и твердой, но, как ни странно, прикосновение успокаивало.
— Что дальше? — спросила я, собравшись с духом.
— Я уже хотел идти, но тут второй парень, Питер, тронул меня за плечо. Он всегда был большим умницей, самый сообразительный в команде. Ты, кстати, его видела.
— Где?
— Это он звонил в мой кабинет в тот вечер, — он запнулся, — когда все произошло. Он меня остановил тогда и сказал:
— Подожди, командир. Зачем мы так легко сдаемся, пока живы — будем бороться. Проанализируем факты. Но сначала вот это…
И он включил на своем браслете мелодию вызова. Браслет у него слегка подглючивал, поэтому песня проигрывалась первые несколько секунд, а потом начиналась заново. Майки посмотрел на Питера так, будто решил, что у того крыша поехала. Честно говоря, это было и моей первой мыслью.
— Сейчас объясню! — отмахнулся Питер, уловив наши недоуменные взгляды. — Я буду говорить, а вы, если что, поправляйте. Мы столкнулись с существами, до сих пор не известными во вселенной. Они могут принимать любую форму, предположительно, или только форму существ, поглощенных ими. Поглощая чужую жизнь, они получают, кроме возможности выглядеть так же, еще, видимо, часть личности жертвы. «Харди» нам сказал «привет» на общегалактической лингве. На шаттл их впустили после того, как ложный Ледник послал условный сигнал. Но насколько глубоки полученные знания — неизвестно. Умеют ли они мыслить, или их сознание — видимость, остаточное явление, неизвестно, слишком мало фактов. Во всяком случае «Харди» не догадался вырастить себе щетину… Они передвигаются очень быстро. Между смертью настоящего Ледника и появлением его двойника на «Искре» прошло не больше двух минут. И очевидно, что этих тварей очень много — группа отправилась на наш корабль, другая группа осталась расправляться с нами.
Он говорил, а дурацкая песенка играла и играла, так что у меня уши ломить начало.
— Выключи ее уже наконец, — не выдержал я.
— Подожди, командир. Теперь я подхожу к главной части. Мы остались живы и мы до сих пор живы неспроста. Что-то их спугнуло, и мне кажется, я понял что: музыка. Они ушли, когда заиграл сигнал вызова.
Да! Я ведь тоже это заметил, но успел забыть. Неизвестно по какой причине, но музыки они боялись.
— Значит, у нас есть шанс если не победить, то хотя бы побороться за свои жизни. Звоните на шаттл!
Тут Шеман прервался.
— Мурка, ты ведь знаешь, как распределяется энергия на шаттле?
— Вообще-то не очень.
— Если только два основных энергоблока, питающих весь корабль: основной и аварийный. Все, что требует для работы энергии, получает ее от этих двух энергоблоков. Все, начиная от гипердвигателей до браслетов-коммуникаторов. Энергоблоки спрятаны в самом сердце корабля, добраться до них, уничтожить практически невозможно. Уничтожить физически — невозможно, но взломать исходный ход и заглушить их, как оказалось, вполне реально. Хотя инженеры, разрабатывающие защиту, казалось, и здесь все предусмотрели: сразу несколько человек знают небольшие отрывки входного кода, а открыть доступ возможно лишь только, если соединены они все. Но создатели защиты, конечно, не рассчитывали на ситуацию, когда члены экипажа превратятся в чудовищ, желающих гибели корабля.