— Ты что? Не хочу! — я попыталась вырваться из крепких объятий, но руки у Джаспера словно из железа были сделаны. А на вид такой худенький.
— Тихо, Финик! Не дергайся! А то сейчас рана разойдется и останется шрам. Пусть Джаспер тебя отнесет. Джаспер, тебе помочь? — подал голос Бакли. — Шрамы, конечно, украшают мужчину, но…
Я снова провела ладонью по ссадине, и ладонь коснулась очень мокрой щеки.
— Кровь? — прошептала я. В глазах снова потемнело, мир закружился, и я, кажется, упала в обморок.
Пришла в себя я от того, что кто-то пихал мне под нос вонючую ватку, открыла глаза и увидела нашего врача, который хмуро смотрел на меня сверху вниз.
— Поздравляю, юнга, с первой дракой! — хмуро сказал он и отошел, бормоча под нос что-то вроде: «Наберут шантрапу зеленую, а я их потом лечи!»
— Но… — попыталась слабо возмутиться я. Пока собиралась с мыслями, доктор исчез в маленьком операционном отсеке.
— Заживлять будем, или пусть шрам останется? — крикнул он оттуда.
— Заживлять! — пискнула я, стуча зубами. Надеюсь, что зашивать не придется.
— А где Джаспер? — крикнула я, оглядевшись.
— Тот чумазый юнга? Притащил тебя и ушел, ни слова не говоря. Это с ним вы подрались? Герои, нечего сказать. Ну, пошли, будем лечиться!
Вопреки самым моим страшным прогнозам и виду операционного отсека, где в закрытых боксах лежали какие-то жуткие на вид инструменты, лечение свелось к тому, что врач намазал мне щеку липкой гадостью, залепил все сверху лейкопластырем и сказал:
— Все, завтра будешь как новенький!
— Все? — не поверила я. — И никаких шрамов?
Врач развеселился, глядя на мое счастливое лицо.
— Да, к сожалению, никаких! Или передумал?
— Нет, нет! — поспешно ответила я.
— Ну, тогда иди в столовую, а потом к себе в каюту. Сегодня тебе показан постельный режим, так как с сотрясением мозга шутки плохи.
— Сотрясение?
— Да просканировал тебя, пока ты был в отключке. Слабое сотрясение мозга, лекарство уже вколол. Так что поспишь, и все пройдет.
— Просканировали… — прошептала я, побелев.
Знаю я эти медицинские сканеры, они ведь не локально действуют, а диагностируют весь организм целиком.
— И что? Только сотрясение? — прошептала я в полуобморочном состоянии, прекрасно представляя себе, что еще мог выявить сканер.
Доктор усмехнулся многозначительно.
— Ну, в остальном ты абсолютно здорова, милая девушка!
— Командор меня убьет! — крикнула я, схватившись за голову.
Доктор похлопал меня по плечу.
— Я давно уже знаю! Ты помнишь, надеюсь, случай, когда ты отравилась алкоголем? Командор должен же был объяснить мне, зачем ему посреди ночи понадобился сильнейший антидот.
— Но я… Но вы… — совершенно запуталась я. — Вы только что называли меня юнгой… Предлагали оставить шрам… Зачем, если знали, кто я?
— Милая девушка, — улыбнулся врач, — в моей работе обычно так мало веселого. Мог я себе позволить маленькую слабость и немного разыграть тебя. Чего стоило твое выражение лица, когда я сказал про сканер.
— Значит, командор знает? — успокоилась я.
— Да, и просил меня молчать, что я и делаю. Так ты все-таки с этим мальчишкой подралась?
— Нет… — покачала я головой.
— С кем, не скажешь?
— Да так… Скоро узнаете, наверное. Боюсь, наши земледельцы уже нажаловались командору, так что скоро вся команда узнает.
— Узнает что?
— Ну… Мы с Джаспером и Бакли сегодня работали в гидротерриуме…
Но я внезапно замолчала, пораженная одной догадкой.
— Слушайте, доктор, а этот ваш сканер, наверно, очень хорошая штука, все внутренности показывает, да?
— Да, — опешил доктор, не понимая, куда я клоню.
— Интересно, а у нашего неприятеля, ну вы понимаете, про кого я, есть внутренности? Или, может, они внутри пустые, например, или из однородного вещества? Может быть, если просветить всех членов команды, мы узнаем, кто…
— Не узнаем, — сказал вдруг знакомый голос, и на пороге операционного отсека появился Юлиус Шеман собственной персоной.
— Как она? — спросил он у доктора. И я сразу же нашла повод огорчиться, но и обрадоваться. Огорчило меня то, что он обращается к доктору так, словно меня тут нет. Обрадовало же то, что он пришел сюда, опасаясь за мое здоровье, значит, волнуется обо мне, и это было очень приятно. «Мурка, ты ненормальная, — поставила я себе диагноз, — кажется, ты в него окончательно и бесповоротно влюбилась. Дура!»
— Нормально! — пожал плечами врач. — Абсолютно тривиальное сотрясение мозга и небольшая ссадина, от которой завтра не останется и следа.