— Но ты не можешь не спать, Финик! Может быть, ночь еще продержишься, но утром точно свалишься. Как я завтра с вами двумя справлюсь? Бакли еле ноги таскает, а еще и ты на мне повиснешь.
— Я не шучу! Мне совсем не смешно!
— Я понимаю, Финик! Ты жалеешь о том, что упустила. Но больше ты так делать не будешь. Когда вернешься домой, поступишь учиться и…
— Джаспер, ты меня достал! — не выдержала я наконец. — Достал своими глупыми оптимистическими россказнями. Какой дом? Что, ты думаешь, случится, когда мы сядем на Пандору?
— Я знаю, о чем ты. Но, может быть, наш незваный член команды просто тихо уйдет, а «Экспрессия» сможет улететь.
— Ага! Тихо уйдет и тихо вернется с толпой своих соплеменников!
— Командору надо будет все сделать быстро. Мы сядем и откроем шлюз. Пусть тот, кого «Экспрессия» везла на Пандору, уходит спокойно, думаю, много времени это не займет. И можно сразу же улетать.
— А как мы поймем, что уже пора?
— Думаю, мы не досчитаемся одного члена экипажа.
— Не знаю, — покачала головой я. — Это как-то слишком просто.
— Просто надо быть осторожными.
— Наивные, глупые бредни! — буркнула я, но мне, вопреки здравому смыслу, немного полегчало, как будто до этого в груди была бомба с часовым механизмом, и часики все время тикали, а сейчас они тикать перестали. И я сразу же почувствовала страшную усталость.
— У тебя глаза слипаются, Финик, ложись спать. А то я тебя завтра утром не добужусь.
Я сдалась и, закутавшись в одеяло, сонно смотрела на Джаспера, который все еще сидел на краешке моей кровати.
— А ты? Чем будешь заниматься, когда вернемся? Давай вместе пойдем учиться! Это будет здорово! После всего этого мне бы не хотелось с тобой расставаться. Ты знаешь, я иногда на тебя кричу и ворчу, но на самом деле ты мой самый лучший друг, о котором только можно мечтать.
— Правда?.. — произнес он в ответ, но по голосу я никак не могла понять, что он чувствует. — Не знаю, догадалась ли ты, но я тоже считаю тебя своим другом.
— Это юмор такой? — хихикнула я. — Догадалась вообще-то. А как ты этому О'Тулу по зубам заехал, так это вообще незабываемо.
Но про О'Тула я вспомнила некстати, потому что это имя возвращало нашу память к другим событиям, произошедшим сразу после этого, и мы оба замолчали, перестав улыбаться.
— Наверно, все же посплю, — сказала я, пытаясь загладить неловкость и уйти от неприятной темы.
— Да, — рассеянно отозвался Джаспер, задумавшись о чем-то.
— Тогда уходи с моей койки, а то мысли разные в голову лезут…
— Что?! — возмутился Джаспер, очнувшись. — Сейчас я тебе покажу — мысли!
Он прижал ко мне обеими руками одеяло, так плотно, что вертеться могла только моя голова, и начал медленно приближать свое лицо к моему.
«О, нет, Джаспер! Только не вздумай меня поцеловать!» — в панике подумала я. На лице у Джаспера не было даже тени улыбки, и я всерьез уже уверилась в том, что он меня поцелует. И тут он кончиком своего носа коснулся моего и сказал замогильным голосом:
— У тебя нос холодный!
Как мы смеялись! Особенно Джаспер. Потом он пытался изобразить выражение моего лица, и, судя по его попыткам, это и, правда, было очень забавно.
— Ну, ты и!.. — начала я, но так и не смогла подобрать подходящего слова для характеристики Джаспера и его умственных способностей.
***
Шеман заставил себя заснуть, хотя с трудом смог успокоить бешено колотящееся сердце. Само собой, ничего приятного в такую ночь присниться просто не могло. И не приснилось.
Он снова был на Альфе, в подвале у Питера. Подвал полностью был покрыт наноматериалом, не пропускающим во внешний мир ни одной молекулы чужеродного вещества.
У стены, там, где тень была особенно густой, скорчилось в муках маленькое существо размером с кота. На первый взгляд, это и был кот, такие, какие водились раньше на Земле. Но когда он поднял голову, на Шемана посмотрело человеческое лицо, в котором смутно угадывались черты одного из ребят с «Искры». Одного из тех, кто вышел тогда, хотя играл Моцарт. Все думали, что он человек, пока… Шеман тряхнул головой, отгоняя неприятные воспоминания. Главное, что Питер смог заманить его в ловушку, но это было уже по дороге на Альфу. И что делать с непрошеным гостем, они не знали, могли только до поры сдерживать его в этом непроницаемом подвале, где постоянно играла музыка. Музыка не давала существу изменяться и нападать. Но зачем он вышел тогда? Но зачем полетел? Надеялся всех сожрать по дороге?