— Три дня, — прошептала я утром следующего дня тихонечко себе под нос, но Джаспер все равно услышал.
— Я тебе сейчас имя сменю! — пригрозил он. Представив, что с легкой руки Джаспера вся команда будет звать меня Гамаюном, я ужаснулась и больше пророчеств не изрекала.
До вечера следующего дня, правда.
— Завтра мы ее увидим, — сказала я. –– Пандору.
Мы будем спускаться сутки, виток за витком приближаясь к планете, медленно тормозя в слоях атмосферы. Такой большой корабль как «Экспрессия» не может камнем рухнуть вниз, даже огромного количества энергии не хватит на охлаждение обшивки. И, не знаю, как объясняется это с физической точки зрения, но на шаттле на это время температура понизится до семнадцати градусов по Цельсию.
То, что значительно посвежело, я ощутила уже утром. Уши замерзли, из-под одеяла вылезать категорически не хотелось. Чуть позже браслет известил нас скрипучим голосом нашего кладовщика, что члены команды приглашаются за теплым бельем на склад. Мы с Джаспером получили по паре кальсон, длинные фуфайки и шерстяные носки. Но, даже надев все это под форму, я продолжала трястись, как в лихорадке. Хочется верить, что только от холода.
Все входящие в столовую этим утром первым делом смотрели наверх. Там, над нашими головами, висел в космосе серебристо-голубой шар — Пандора. Она была так же близко, как если бы мы смотрели на Альфу с ее спутника.
— Название Жемчужинка ей действительно подходит больше, — задумчиво сказал Джаспер, разглядывая планету. — Она словно покрыта перламутром. Такая красивая.
— И смертельная, — хмуро добавила я.
После завтрака на трибуну поднялся Юлиус.
— Все, кто не занят в командном центре, от работы сегодня освобождены, — объявил он. — Посадка на планету совершится завтра в девять утра. В десять утра общее построение в парадной форме. По поводу дальнейших действий разъяснения будут даны завтра.
— Интересно, какой у него план? — шепнула я. — Наверное, получше, чем у тебя.
— Наверняка, — мрачно согласился Джаспер и вдруг встал с места. — Командор Шеман, разрешите обратиться. А в обратный путь мы тоже завтра?
Я, округлив глаза, ухватила Джаспера за полу и пыталась усадить обратно, но где уж мне.
— Юнга, вы все узнаете завтра.
— Ответьте сейчас!
Неслыханная наглость! На Джаспера зашикали, и множество недовольных глаз посмотрели на него с осуждением.
— Зайдите ко мне в кабинет, юнга. Я все объясню в личной беседе, — устало сказал мой милый Юлиус. Я только сейчас увидела, как неважно он выглядит, бледный, глаза ввалились. Возможно, в эту ночь он совсем не спал.
— Я с тобой! — шепнула я.
— Не нужно. Ты ведь не хочешь его видеть.
— Да, не хочу… — нехотя согласилась я. — Или хочу. Не знаю. Но если он тебе скажет, каков план, я тоже хочу узнать это сейчас.
К кабинету командора мы подошли чуть позже его самого. Джаспер постучался, дверь, подумав пару секунд, открылась. Юлиус сидел за столом, погруженный в свои мысли, спрятав лицо в ладонях.
Он услышал нас, только когда мы подошли совсем близко.
— Садитесь, — предложил он, кивнув на стулья.
Я примостилась на краешек и уставилась в пол.
— Так каков план? — спросил Джаспер. — Уверен, что он хорошо продуман и точно рассчитан, но, не сочтите ребячеством, у нас с Фиником тоже есть одна идея. Может быть, пригодится.
И он выложил командору все наши ночные бредни. Тогда план Джаспера меня обнадежил, но сейчас, при свете дня, казался шитым белыми нитками.
— Спасибо, — сказал Юлиус, выслушав внимательно и не перебивая. — Я ценю каждую идею. Проблема в том, что вы исходите из неверных предпосылок, потому что не знаете всей правды.
— А какова же вся правда? — спросила я, холодея.
Лучше бы не спрашивала. Потому что та часть правды, которую Юлиус пока скрывал ото всех, мне совсем не понравилась.
Оказывается, хищник был не только хищник, но и разведчик. Они хотят захватить человечество… Как страшно.
— И какой план?
«Скажи, что ты придумал прекрасный план! Скажи хоть что-нибудь! Не молчи!» — мысленно умоляла я. Но Юлиус молчал. Тогда заговорил Джаспер.
— Пусть он уходит, — сказал он. — Чем навредят нам его знания о человечестве, если у них не будет корабля. Больше никто не приблизится к Пандоре. Объявят ее в карантин.
Шеман покачал головой.
— Как только мы откроем шлюз, нас уже будут поджидать, я уверен.