Блейда удивляло, что Шэннон даже с красным лицом и крошечными веснушками, усыпавшими ее носик, ухитрялась выглядеть красивой. Более того, она была необыкновенно соблазнительной. Блейда как магнитом тянуло к ней, и чтобы как-то избавиться от наваждения, он остановился около повозки Уилсонов немного пофлиртовать с Нэнси.
Шэннон не могла не заметить, где задержался Блейд. Почему это должно ее волновать? Ведь ей всегда хотелось, чтобы Блейд держался подальше. Однако девушка не могла не признать, что он настоящий мужчина. Красивый высокомерный самец, которого она с удовольствием поставила бы на место. Собственно, ей это уже удавалось сделать.
Конечно, не только она оценила его мужскую привлекательность. Не удивительно, что Нэнси Уилсон строит ему глазки.
Клайв Бейли заметил неладное в отношениях Шэннон и Блейда. Кое-какие дела не позволяли ему возобновить свои домогательства, но мысль обладать девушкой никогда не оставляла его. Поначалу Клайва беспокоило поведение Блейда: казалось, метис по уши влюблен в Шэннон. Но с каждым днем Клайв убеждался, что они на дух не выносят друг друга. Все-таки Шэннон Браниган истинная леди и не позволит какому-то полукровке заговаривать себе зубы. Таким, как Блейд, надо волочиться за потаскушками типа Нэнси Уилсон. Сам Клайв уже попробовал ее прелестей, когда она ускользнула из-под бдительного ока своей матушки.
Несколько дней спустя обоз подошел к реке Платт. Вокруг простиралась бескрайняя равнина, и Платт спокойно катил по ней свои мутные воды. В это время года река была очень мелкой, но, тем не менее, пересечь ее не представлялось возможным. Пологие берега и дно реки из зыбучих песков, они легко засасывали колеса фургонов.
Шэннон поражал животный мир прерии: антилопы, олени, койоты, бизоны и степные собаки. Стаи собак были так многочисленны, что порой покрывали собой сотни акров. Хуже всего обстояло дело с москитами, которые налетали целыми тучами. Стада бизонов, когда шли на водопой, заполняли все водное пространство, и возникало опасение, что быки и коровы переселенцев смешаются со стадом бизонов и затеряются среди них навсегда.
На этом отрезке пути индейцев практически видно не было, в долине Платта лежала своего рода свободная земля. Но иногда индейцы и переселенцы совершали мирный взаимовыгодный обмен. Чаще всего индейцы выменивали на мясо табак, скобяные изделия и одежду.
На ночь по настоянию Блейда весь скот помещали в загон, устроенный из фургонов, поставленных в круг. Дни шли похожие один на другой. К огромному неудовольствию Блейда, Клайв Бейли возобновил свои ухаживания за Шэннон.
Шэннон прижала к груди крошечного Джонни Джонсона, думая о том, как сильно тоскует она по семье. Незаметно для себя девушка привязалась к малышу, понимая, что будет по нему скучать, когда придет время расстаться. К Келли постепенно возвращались силы, и, ко всеобщей радости, у нее было достаточно молока, чтобы выкормить Джонни – любимца всего обоза.
Пользуясь случаем взглянуть на малыша, к обозу Джонсонов стал частенько наведываться Клайв Бейли, но его уловки не обманывали Шэннон. Девушка делала все возможное, чтобы держать Клайва на расстоянии. Но он упорно продолжал добиваться своего. Вот и сейчас, в ожидании воскресных танцев Клайв Бейли околачивался поблизости в надежде застать Шэннон одну.
В отличие от Клайва Блейд никогда не принимал участия в танцах, да его и не приглашали. Слушая звуки музыки, Блейд вспоминал о, балах, на которых ему доводилось присутствовать. От дам, желающих потанцевать с ним, небыло отбоя. Но здесь на Блейда смотрели как наизгоя.
Время от времени некоторые молодые леди настаивали на том, чтобы метис потанцевал ними, но Блейд вежливо отказывался, не желая сердить родителей и накалять обстановку.
Темные загадочные глаза Блейда следили за гибкой фигуркой Шэннон – она самозабвенно танцевала то с одним, то с другим кавалером, – а его тело мгновенно отреагировало на воспоминания о том, как он держал девушку в своих объятиях, чувствуя ее тепло и неповторимый аромат.
Шэннон заслушалась скрипкой и незаметно для себя очутилась в паре с Клайвом Бейли. Девушка не забыла его наглого поведения, и улыбка мгновенно слетела с ее губ.
– У меня не было возможности извиниться за то, что я вел себя как последний подонок, Шэннон, – со слащавой улыбкой произнес он, пытаясь снискать расположение девушки. – Я не хотел унизить тебя. Не знаю, что на меня нашло. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?