— Миссис Мид, подождите!
Кортни остановилась. Мальчик спрыгнул с крыльца и догнал ее.
— Вот, возьмите, — он протянул связку блестящих ключей. — Папа сказал, чтобы вы ехали на машине, мы потом заберем ее. — Гай улыбнулся: — А если позволите, я сам отвезу вас домой. Только папа сказал, что вы не согласитесь.
— Он прав, — Кортни взяла ключи. — А ты действительно умеешь водить машину?
Гай приподнял подбородок и гордо произнес:
— Да, немного. По нашей дороге. Папа разрешает мне, когда мы ездим за почтой.
— Спасибо. Я оставлю ключи в машине, а ты придешь и заберешь ее.
— Ладно. Папа еще сказал, что вы не стреляли в него специально. Он просил передать вам, что пошутил. Но также он говорил, что все это случилось из-за вас, раньше он никогда не ранил себя, — серьезно произнес мальчик.
— А сегодня как раз это и случилось, — ответила Кортни. Гнев ее улетучился. Она была растрогана, видя, как Гай защищает отца. — Это произошло случайно, — мягко добавила она.
— Да, мэм.
Кортни вскарабкалась в красный грузовик и поехала прочь от дома Джерета Кэлхоуна, пытаясь успокоить расшатавшиеся нервы.
Вид открывшегося за поворотом одноэтажного дома, построенного очень-очень давно, помог восстановить в душе покой. На высоком фундаменте, выкрашенный в белый цвет, стоял бревенчатый дом с крыльцом под покатой крышей. Охраняя парадную дверь, возвышались две магнолии. В детстве Кортни запрещали залезать на них. Отогнав воспоминания, она поставила грузовик за дом, рядом со своим джипом.
Поднявшись по крыльцу черного хода, Кортни услышала резкий соколиный крик. Стремительно спикировав с высоты, Эбенезер уселся на подоконник, и Кортни насыпала перед ним немного семечек.
— Оставил бы ты лучше Кэлхоуна в покое, — обратилась она к соколу. — Оставайся, пожалуйста, на своей территории, а не то он скормит тебя огромной-преогромной собаке.
Тот, нахохлившись, внимательно наблюдал за хозяйкой.
— С кем это ты разговариваешь, мам? Кто это хочет скормить Эбенезера собаке? — Дверь в кухню распахнулась. Доедая кусок хлеба с маслом, вошел Райан. Его светлые волосы были взъерошены, голубая рубашка выпущена поверх мешковатых джинсов.
— Ах, это ты, Райан. Я не знала, что ты уже дома.
— Где ты взяла грузовик?
— Машина принадлежит отцу Гая Кэлхоуна.
— Отцу Гая? А почему ты приехала на ней?
— Сегодня утром у нас произошла небольшая ссора… Ты напустишь в кухню холодного воздуха, Райан, — Кортни вошла в кухню и закрыла дверь. Мебель была старинной — застекленные шкафы, дубовый стол.
— Я проводила по заповеднику группу наблюдателей за птицами, когда мистер Кэлхоун стрелял в Эбенезера…
— Стрелял в сокола? О нет. Он не мог этого сделать.
— К сожалению, мог. Эбенезер был на его земле или над его землей. Мистер Кэлхоун сказал, что сокол распугивает его лошадей.
— Тогда на день или на два я посажу его в клетку. — Райан накинул куртку и вышел на крыльцо.
— Прекрасная мысль!
— Ой, мама, — донеслось с улицы, — здесь какая-то белая собака.
— О Боже! А Эбенезер?
— Здесь, на окне. — Кортни вышла на крыльцо, где на нее радостно накинулся Адмирал.
— Сидеть, Адмирал, — приказала она собаке.
— Ты его знаешь, мама? — обрадовался Райан. — Вот здорово!
— Это собака мистера Кэлхоуна.
В это время сокол приземлился прямо перед носом Адмирала. И хотя собака осталась сидеть, усердно виляя хвостом, Кортни ухватила ее за ошейник в надежде удержать, если той все-таки вздумается прыгнуть и схватить птицу.
— Да, мам, один его укус выпустит дух из нашего старого Эбенезера, — заметил мальчик.
— А мне кажется, что они понравились друг другу. Лежать, Адмирал! Хорошая собачка. — Кортни почесала пса за ухом.
— Я возьму Эбенезера и посажу его в клетку, — сказал Райан и свистнул. Сокол взлетел, опустился на худенькое плечо мальчика, и вместе они направились к одному из вольеров, где время от времени содержались больные птицы.
Кортни, удивленная неожиданной привязанностью собаки, присела на корточки и погладила Адмирала, с удовольствием перебирая густую белую шерсть. Взглядом она следила за своим сыном — маленьким мальчиком с красногрудым соколом на плече, а в ушах у нее звучал насмешливый голос Гая Кэлхоуна: «Коротышка Райан». Кто дал ее сыну это прозвище? Гай? Но ведь он в школе новичок, хотя иногда это не имеет никакого значения. Кортни поднялась и, обращаясь к Адмиралу, проговорила: