Найдя в поступке Джерета тайный смысл, Кортни почувствовала себя на верху блаженства. «Нет, конечно, он совсем не толстокожий», — призналась она себе.
На следующий день, не сводя глаз с духовки, где румянился торт с вишнями, Кортни ожидала Райана, который вот-вот должен был вернуться из школы. Бросив случайный взгляд в окно, она ахнула: во двор заезжал знакомый красный грузовичок. Вот показались длинные ноги, обтянутые синими джинсами, следом — костыли, и, наконец, — Джерет Кэлхоун собственной персоной. Из кузова выпрыгнул Адмирал.
С замиранием сердца Кортни вышла на крыльцо:
— Что вы делаете здесь? — спросила она, когда, хромая, Джерет добрался до порога.
— Какая гостеприимная встреча! — На его лице светилась невинная улыбка. — Я приехал изучать птиц.
— Неправда!
— Разве не похоже?
— Нет. Вы ведь здесь по другой причине.
— Ну, а вы как считаете, зачем я приехал?
— Посмотреть на птичек! — Кортни покраснела и рассмеялась:
— А может увидеть кого-то еще?
— О, уже прогресс! Я приехал посмотреть заповедник. А еще — я приехал смотреть на вас, говорить с вами, просто быть с вами. Ну как?
— Превосходно, — честно призналась Кортни.
— Вы покажете мне заповедник?
— Хорошо, только оденусь. — Кортни побежала в дом, накинула на плечи куртку из желто-коричневой шотландки, на мгновение задержалась перед зеркалом, чтобы заправить выбившиеся из косы завитушки, и вышла к Джерету, готовая вести его по своему заповеднику, по знакомым с детства тропинкам.
Плотно стоявшие деревья, заросли сумаха и высокой бурой прошлогодней травы сплетались в густую чащу, в которой петляла узкая извилистая тропинка. Тишину нарушали только звуки их собственных шагов да редкие крики птиц. Тропинка постепенно расширилась и вывела к смотровой площадке — в высоком деревянном заборе на различной высоте для детей и для взрослых были проделаны отверстия, чтобы наблюдать за птицами. Джерет наклонился, вглядываясь в узкую щель. Глаза Кортни пробежали по всей его высокой стройной фигуре и задержались на длинных, обтянутых узкими джинсами, ногах.
Повесьте здесь табличку с надписью: «Департамент внутренних дел США. Общество охраны природы». Вы член этого общества, Малыш?
— Да, конечно, — ответила Кортни.
Они продолжили экскурсию. Тропинка постепенно сузилась, и теперь Джерет шел вплотную рядом с ней, плечи их соприкасались.
— Я закончила годичные курсы по биологии, только очень давно, — продолжила Кортни. — И сегодня утром я дежурила с патрулем.
— Вы ставите веревочные сети для отлова и кольцевания птиц?
— Так вы знаете?! Тоже состоите в обществе натуралистов?
— Хотелось бы ответить вам «да», но я в нем не состою. Членом его была моя жена Лия, а я дежурил с ней время от времени.
По деревянному мостику они перебрались через быстрый ручей, тропинка вновь расширилась. Заметив рядом с кормушкой для птиц деревянную скамейку, Джерет взял Кортни под руку:
— Давайте немного отдохнем, — предложил он и сел, осторожно поставив рядом костыль. Кортни присела рядом, остро ощущая близость его бедра.
На высокой американской лиственнице прямо к толстому шероховатому стволу был прибит домик для птиц. Тишину нарушал только щебет соек, порхавших с ветки на ветку.
— А кто строит домики для птиц, — спросил Джерет, — администрация заповедника их заказывает?
— Нам это обходится гораздо дешевле: я мастерю их при помощи своей ручной пилы.
— Так-так, теперь буду знать, к кому обратиться, когда следующим летом начну строить новый сарай.
— Только не относитесь к моему произведению слишком придирчиво.
Некоторое время они сидели молча, наконец, Джерет заметил:
— Какая удивительная здесь тишина.
— Знаю. Иногда днем я прихожу сюда отдохнуть. Летом в роще прохладно и очень уютно. Хотя сейчас — холодновато.
— Холодно? — Джерет обнял ее и прижал к себе.
— Нет, мне хорошо, — с улыбкой ответила Кортни, ощущая тепло его руки.
— Черт! А я надеялся, что ты замерзаешь.
Кортни тихонько рассмеялась, и Джерет в ответ широко улыбнулся:
— Вот так лучше, — отметил он. — Видишь ли, я чувствую себя, как фотограф, который показывает птичку капризному ребенку в надежде, что тот, наконец, улыбнется.
— О Боже, вы считаете меня такой суровой? А вы, между прочим, невероятно грубый.
— Кто? Я?
Кортни вновь засмеялась, а Джерет прижал ее к себе еще крепче: