— Моя мать, да и вся моя семья, долго оберегали меня, — начала Кортни. — Впервые я столкнулась с внешним миром, только когда поступила в колледж. В Нешвилле я жила в студенческом городке. Мейсона встретила, когда училась на втором курсе, и влюбилась в него. — Она посмотрела в окно на падающие снежинки, пытаясь вернуть в памяти давние переживания, почти уже забытые. — Мы были молодыми и неопытными, совсем незрелыми. Он был единственным ребенком в семье, как и я. Приехал с юга. Мы полюбили друг друга и поженились. — Она отвела глаза от окна и взглянула на Джерета. — Мейсон был очень обаятельный и невероятно красивый: черные, как уголь, глаза, безупречная бронзовая кожа, ослепительно белые зубы, копна густых черных волос. Девушки боготворили его, а я чувствовала себя счастливицей, считая, что мне повезло. Все без исключения любили Мейсона, но еще больше он любил себя сам.
— И что же случилось?
Кортни помолчала, провела пальцами по воротнику его рубашки, по упругим мышцам груди.
— Может, у нас все и получилось бы, я не знаю, если бы я не забеременела сразу же во время медового месяца. Правда, мы принимали какие-то меры предосторожности, но не противозачаточные таблетки. Мы с Мейсоном хотели подождать с ребенком несколько лет, самим повзрослеть сначала. — Кортни погладила темные курчавые волосы, выглядывающие из выреза рубашки, затем ее пальцы вновь скользнули к краю воротника.
— Продолжай, Кортни.
— Мне было очень плохо чуть ли не с самого первого дня. Невыносимо плохо! Месяц или два, думаю, Мейсон на самом деле старался мне во всем помочь, быть рядом. Но он был так молод и так хорош собой! К тому же вокруг крутилось столько свободных обожательниц.
Джерет тихо выругался. Нервничая, Кортни вертела в руках верхнюю пуговицу его рубашки, пока не оторвала ее совсем.
— Райан родился в декабре. Зима была снежной, холодной, а ребенок очень болезненным, даже пролежал целый месяц в больнице с воспалением легких. Я тоже была довольно слаба после родов. Тогда и начался весь этот кошмар. Мейсон считал, что ребенок связал его по рукам и ногам. Райан был ему не нужен.
Джерет снова выругался, на этот раз громче, и погладил Кортни по щеке. Продолжать было нелегко, ей пришлось собрать все свои силы:
— Наконец, я решила уйти от него. Это все равно случилось бы раньше или позже. У Мейсона уже была подружка. А к Райану он оставался абсолютно равнодушен, демонстрируя это на каждом шагу. Не то, чтобы он наказывал его или обижал, он просто не замечал ребенка.
— Проклятье!
— До того, как мы поженились, я любила Мейсона и не обращала внимания на его недостатки, не понимала, что нежелание иметь детей уже говорило о многом. Он не хотел брать на себя ответственность за кого бы то ни было, тем более за ребенка, которого он называл не иначе как «визжащим мокрым выродком».
Джерет выругался, но в этот раз его голос прозвучал жутко-спокойно и холодно.
— Он живет в Нешвилле?
— Слава Богу, нет. Мейсон уехал в Калифорнию, а позже туда переехала и его семья. Они поначалу очень интересовались Райаном, но постепенно все угасло. Не знаю, что Мейсон сказал своим родителям, но их отношение ко мне и Райану сильно ухудшилось.
Джерет нахмурился, и в его глазах Кортни увидела горечь.
— Чертовски плохо и обидно расти с отцом, который не любит и не замечает тебя, — проговорил он. — Я знаю, потому что и сам пережил это.
В душе Кортни почувствовала резкую боль за Джерета. Ведь те же страдания выпали бы на долю ее сына, если бы в свое время она не ушла от Мейсона.
— Мне так жаль, — сказала она и погладила Джерета по щеке.
— Да ладно, это все уже позади.
— Райан ничего об этом не знает. Я просто объяснила ему, что папа уехал, так как мы не могли жить вместе.
— Но когда он вырастет, то захочет знать больше.
— Наверное. Но я никогда не смогу сказать ему, что его отец…
— Тс-с-с, Кортни, остановись. — Джерет приложил палец к ее губам. — Я услышал уже достаточно, чтобы иметь ясное представление. Малыш, ты такая нежная и чувствительная, а я… знаю, что грубый, но, надеюсь, не слишком. — Джерет пристально смотрел на нее. — Кортни, ты нужна мне. Я люблю тебя. Ты излучаешь столько тепла, в котором я так нуждаюсь.
Он медленно наклонился и осторожно притронулся губами к ее полураскрытым губам, а потом прижался к ним в таком страстном и голодном порыве, что сердце у Кортни гулко застучало. А у него есть сила, которая так необходима ей. Кент был прав: под довольно грубой внешностью скрывался Джерет мягкий, уступчивый и нежный. Глубоко в душе он таил понимание, силу и свет. И обняв Джерета за шею, Кортни страстно поцеловала его.