С наступлением сумерек Антон перетащил тела мертвецов в лес и там захоронил их.
Укрыв спящую Таню пледом, он вытащил ящик с сокровищами и посмотрел на них. Они вновь засияли заманчивой красотой. Но теперь Антон смотрел на них другими глазами. Они не принесли ничего доброго, только разрушения и смерть!
Стараясь не скрипеть половицами, Антон, подхватив ящик, направился к выходу…
Утром Таня спросила о сокровищах. Антон ответил, что зарыл ящик в роще у ручья. Пусть эти сокровища там лежат себе до поры до времени. Таня даже не удивилась.
Они собрали вещи, а потом вышли и сели на огромном сером валуне, глядя в хмурую морскую даль.
Глава 19. Сергей. «Смысл жизни»
В этом небольшом западном городке были удивительные старинные красные и коричневые крыши. На некоторых из них с незапамятных времен сохранились флюгера, обласканные, видимо, всеми ветрами, существующими на белом свете. Когда ветер посещал город, флюгера радостно вращались и скрипели.
В маленьком храме шло утреннее богослужение, слышались звуки мощного хорала.
Улочки тоже были старинными, узенькими, с гладко отполированными, тесно пригнанными друг к другу камнями. Немногочисленные автомобили почти не появлялись. Дороги были влажными, туман веретеном клубился меж серых камней. Некоторые переулочки были так узки, что соседи могли подать друг другу руки через окно.
Походив по таким улицам, трудно было воспринимать дома, оборудованные под современные магазины. До сих пор у входа в некоторые из них покачивался то железный сапог, то старинный меч.
А над всем городом царствовали горные вершины. В котловинах клубился осенний туман, а когда поднимался ветер – на крутых склонах шумели леса, таинственные и глубокие.
Сергей постепенно стал понимать эту кажущуюся таинственность. Стоило пойти в лес, поднявшись по узкой горной тропке, то куда бы ты ни повернул, пройдя совсем немного – обязательно наткнешься на следы человека. И бесполезно было преследовать штрафами неугомонных туристов за надписи на камнях и стволах деревьев. Каждый хотел оставить о себе память….
Сергей любил заходить дальше, вглубь леса. Здесь действительно было безлюдно, таинственно и прекрасно. Острые вершины сосен плакали от тумана, иглы роняли капли мутных слез. Рыжая хвоя под ногами была мягкой, как ковер.
Как-то Сергей зашел слишком далеко, заблудился и немного испугался. Он вышел к незнакомому ущелью. В нем будто великан разбросал черные камни, плескалась невидимая под покрывалом тумана мягкая речка, спускались вниз по склонам сосны.
Сергей удивился, как он сюда забрался. Дороги назад он не знал, так как шел наугад. Сергей сел на камень, не обращая внимания, что будет мокрым плащ, закурив, долго смотрел вниз, оглядывая развернувшуюся во всей своей красоте картину. Оплетая полукруглые вершины гор со щетиной лесов, в серо-голубом небе, как свинцовые дирижабли, плыли тучи. За деревьями, в глубине ущелья что-то блистало, как будто бы в воду кто-то бросил зеркало. Рукава тумана нависли на стволах и ветках деревьев, оплетая их.
Была такая тишина и мир, что хотелось плакать от радости. Сознавать, что все уже прошло и все позади, казалось, пройдена целая жизнь. Теперь здесь, в этой гостеприимной, хотя и чужой стране, среди гор, лесов и ущелий можно было умереть. Зачем жить? Все уже было совершено, что должно было быть совершено и смысла в жизни больше не было. Сейчас Сергей видел лишь один смысл – сидеть и смотреть вдаль, с этой высоты, любуясь всем этим, этой картиной мира, а потом умереть.
Но как прочны нити, связывающие его с цивилизацией. Он не мог все бросить! Он не имел права теперь жить для себя, даже здесь, на чужбине! Почему он не погиб там, на острове, под пулями бандитов? Почему не погиб от рук Яниса? Зачем его спасала тогда Зоя?
…Казалось, что это было вчера…. Если бы не она – нашел бы он Яниса? Выжил бы в этом кровавом поединке? Кто победил бы в том марафоне, который начался тогда, когда Сергей бросился в погоню за ним, проверяя все адреса и явки. Он или Янис?
Тело последнего сейчас покоилось где-то на городском кладбище. Зоя в прыжке увлекала его за собой, Янис упал грузно, неудачно, угодив под страшную бритву колес, а она, маленькая, щуплая, легкая, перелетев через него, упала в кустарник, на камни. Павел тогда рванул стоп-кран и остановил поезд. Положение обеих было тяжелым. Янис, лишившийся ног, истек кровью и умер, прежде чем они добрались до сельской больницы. Зою удалось спасти, но положение ее было критическим.
Удивительно, Янис умер, но Сергей не чувствовал радости. Им овладело одно желание – спасти Зою.
И он рад, что смог это сделать. У него было много денег, доллары, отложенные, спрятанные на потом. Он все мечтал об экскурсии в Италию. Ему удалось отправить Зою самолетом в одну хорошую польскую клинику, где была суперсовременная аппаратура и отличные профессионалы. Он ее спас, но смысл в жизни тогда потерял.
Оставаться дома было опасно. Нужно было выждать, когда затихнет все это, связанное с Янисом. Потянется ниточка, а попасть под следствие ему тогда не хотелось. Большей неволи, чем тюрьма, он не представлял.
В туристической фирме он купил путевку в Италию.
***
Путешествие оказалось интересным. Они с Майей бродили по веселым солнечным городам, много фотографировали. Сергей немного забылся, появилась какая-то радость в душе. Старинная итальянская архитектура барокко, роскошные дворцы знати в Венеции, католические соборы Милана, Флоренции, архитектурные ансамбли Рима поразили его воображение, как и полотна Джорджоне, Тициана, Веронезе, Рафаэля. Он увидел в них вечность и непреходящую ценность. Скорбь, страдание, боль за мир и жажда жизни, любви и творчества. Желание поднять, одухотворить, возвысить Человека. Только теперь он стал что-то понимать в вечных поисках смысла жизни.
Майю больше увлекала древность. Роскошные цирки, Колизей. Храмы, посвященные богам. Стеллы и арки, сохранившиеся скульптуры, бюсты императоров и полководцев… Холодные и слепые, казалось бы лишенные душ.
Вспоминая их сейчас, Сергей только теперь, спустя время, понял, какое значение имело средневековое возрождение, по сравнению с этой пустой мощью и мнимым величием. Но Майю императорский Рим интересовал больше. Вообще она интересовалась эпохой власти, личности, диктата, стремления удовлетворить даже самые пустые запросы.
В своих походах они иногда заходили далеко. Сергей хорошо помнил тот день, когда они пошли смотреть какой-то храм, полуразрушенный уже, посвященный то ли Юпитеру, то ли Сатурну. Он был расположен на окраине маленького итальянского городка. Майя почувствовала себя плохо, ее одолевали головокружение и слабость, но жажда древностей была сильней.
Стояла удушающая жара. Они остановились у придорожного кафе, подождать автобуса, едущего в город. Здесь под белыми зонтами располагались уютные деревянные столики. Рядом находилась мастерская, где могли задать ремонт автомобилям. Пока Майя, устало опустившись на плетеный стул, жалуясь на дурноту, пыталась прикончить свое спагетти с острым соусом, Сергей, быстро уничтожив свою порцию, отошел покурить и поговорить (на ломаном итальянском смешанном с английским) с сеньором Салимбени, хозяином кофейни и автомастерской. Это был пожилой разговорчивый толстяк, которого работники называли «папой».
Синьор Салимбени ничем не мог утешить Сергея. Автобус будет нескоро. Придется подождать. В это время он не переставал отчитывать механика Марчелло, кудрявого брюнета, слегка заторможенного, который накануне хватил лишку и не мог справиться с какой-то поломкой в подъехавшем «Фиате». Хозяин сломавшегося автомобиля сидел тут же, на стуле, и проклинал все на свете. Из-за нерасторопности механика он торчал здесь уже второй час.
Сергей, быстро заглянув под капот, обнаружил поломку. Через десять минут мотор завелся. Пригодилась практика и опыт вождения советских машин, ломающихся очень часто. Салимбени был очень рад, получил несколько хрустящих ассигнаций и с благодарностью пожал руку русскому туристу.