Если получится, поеду на Пасху в Хелворт, но это будет зависеть от новинок, которые повезет Итерсон. До его возвращения я уехать не смогу.
В Л[ондоне] у меня будет совершенно иная жизнь: вероятно, я буду снимать комнату в одиночку, поэтому придется позаботиться о многих вещах, о которых сейчас я не задумываюсь.
Как ты догадываешься, мне не терпится увидеть Л., но все-таки жаль уезжать отсюда. Только теперь, когда мой отъезд стал делом решенным, я заметил, насколько я привязался к Гааге. Ну да ладно, ничего уже не изменишь, и я не собираюсь принимать это слишком близко к сердцу. Мне нравится английский язык, я довольно сносно его понимаю, но говорю еще не так хорошо, как бы мне того хотелось.
От Анны я узнал, что ты снялся для портрета, и, если у тебя будет лишний, имей меня в виду.
Как дела у дяди Хейна – наверное, не лучше – и как поживает тетя? Может ли он еще заниматься делами и испытывает ли сильные боли? Передай им горячий привет, я очень часто думаю о них.
Как дела в фирме, наверняка очень много хлопот? У нас тоже. Должно быть, ты уже вошел в курс дела.
Как жизнь в пансионе? Он все еще тебе нравится? Это самое важное. Главное – пиши мне обо всем, что видишь. Две недели назад, в воскресенье, я побывал в Амстердаме на выставке картин, которые отправятся оттуда в Вену. Это было очень интересно, и мне любопытно, какое впечатление произведут голландцы в Вене.
Мне очень нравятся английские художники, они весьма редко нам попадаются, потому что почти все [их картины] остаются в Англии.
В Лондоне у Гупиля нет магазина, они только доставляют [предметы искусства] для продажи.
Дядя Сент приедет сюда в конце месяца, мне не терпится услышать его рассказы.
У Хаанебеков и тетушки Фи постоянно спрашивают о тебе и передают тебе привет.
Здесь стоит прекрасная погода, я пользуюсь этим, насколько возможно: в минувшее воскресенье мы с Виллемом катались на весельной лодке. Мне так хотелось бы провести это лето здесь, но мы должны довольствоваться тем, что имеем. А теперь прощай, будь здоров и пиши мне. Пожелай от моего имени всего хорошего дяде и тете, Шмидту и Эдуарду. Я с нетерпением жду Пасхи. Как всегда,
Господин и госпожа Роос и Виллем передают тебе привет.
Только что получил твое письмо, спасибо. Мне пришелся по душе портрет, он довольно удачен. Как только я узнаю больше о своей поездке в Хелворт, тотчас тебе напишу, будет здорово, если мы с тобой приедем в один день. Прощай.
Тео, все же еще раз советую начать курить трубку: это помогает, когда падаешь духом – как в последнее время иногда случается со мной.
Гаага, 9 мая 1873
Дорогой Тео,
в понедельник утром я отправляюсь из Хелворта в Париж и буду проезжать Брюссель в 2 часа 7 минут. Если сможешь, приходи на вокзал, я буду очень рад.
Пока не забыл: вчера я показал г-же Терстех твой портрет, и ей очень хотелось бы иметь такой же. Не будет ли у тебя возможности раздобыть еще один и послать мне?
Если сейчас невозможно, то подумай об этом в будущем.
Тео, ты не представляешь, как здесь все добры ко мне; вообрази, как мне жаль расставаться со столькими друзьями.
Прощай, старина, передавай от меня сердечный привет дяде и тете. До свидания.
Уточни, на каком вокзале тебе нужно быть: Северном или Южном.
Лондон
13 июня 1873 – 8 мая 1875
В мае 1873 года Винсента переводят в лондонский филиал фирмы «Гупиль и Ко». Тео к концу 1873 года переезжает в Гаагу, чтобы занять должность в том филиале, где прежде работал старший брат. На праздники вся семья собирается в Хелворте, где в то время живет семейство Ван Гог (преподобного Теодоруса Ван Гога, отца Винсента и Тео, часто переводят по службе). После краткого визита в центральный филиал «Гупиль и Ко» в Париже Винсент вновь возвращается в Лондон, где некоторое время работает в галерее «Холлоуэй и сыновья», сотрудничающей с компанией Гупиля. Винсент совершает долгие пешие прогулки по Лондону и его окрестностям, посещает службы в церквях и выступления проповедников. Братья много читают, их литературные вкусы вполне отражают модные тенденции своего времени: в числе любимого романтическая поэзия Генриха Гейне и Альфонса де Ламартина и викторианские романы Джордж Элиот.
Лондон, 13 июня 1873
Дорогой Тео,
тебе наверняка не терпится получить от меня письмо, и я больше не хочу заставлять тебя ждать.