Так продолжалось несколько раундов. Второй, третий. Хината была уже ну вообще никакая и не могла подняться. А затем атмосфера переменилась. Множественные свечи, которые освещали полумрак зала, потухли из-за сквозняка, появившегося из ниоткуда. Поток холодного ветра сковывал руки, ноги, перехватывал дыхание, сковывал движения. Мир вокруг стал вязким, как кисель, и пробирал до мурашек. Хината, вообще, побледнела от страха и, казалось, застыла. Этим веяло от взрослых. Либо отец, либо дядя, либо дед. Неджи не мог понять. Резким утробным рыком Хиаши развеял эту атмосферу:
— Я не потерплю такую наглость, — и, отпрыгнув от отца, сложил левой рукой какую-то печать. Хизаши схватился за голову и начал истошно кричать, катаясь по полу Протектор развязался, и та метка светилась в темноте зелёным огнём. Вены на лбу и под глазами взбугрились. Пот, казалось, испарялся прямо с кожи. Но вскоре это всё прекратилось. — Вон из моего дома, оба, — дед довольно качал головой, а затем хмуро смотрел на отца. Он явно желал что-то добавить, но смолчал. И Неджи понял, что это было за чувство с утра, и к чему были эти намёки от отца. Он потерял свободу.
На следующий день он проснулся от приятных запахов, исходящих с кухни. Либо мать так скоро вернулась с миссии, либо отец, всё же, кого-то попросил. Неджи оделся, перевязал волосы, забинтовал лоб и вышел на кухню. У плиты стояла молодая, лет шестнадцати, высокая девушка с тёмно-зелёными волосами. Одета она была в традиционное тёмное кимоно побочной ветви с фартуком. На лбу блестел протектор Конохагакуре, а на столе стояла тарелка с какими-то водорослями
— Неджи-кун, — голос у неё был высокий и певучий. Приятно было слышать. — Скоро всё будет готово.
— Спасибо, — только и сказал мальчик, после чего девушка надула щёки, словно обиделась, а сам мальчик понял, что он влип и постарался вспомнить вчерашнее утро… Вроде он говорил, что хотел звать Натсу-чан… Значит… — И доброе утро, Натсу-сан, — а мысленно помолился, что выбрал правильный тон при обращении.
— Доброе, — улыбнулась она и поставила миску с рисом на стол. Рядом стояли и водоросли. Мальчик облегчённо выдохнул. Вроде пронесло. Рис был липким, чтобы его удобно было есть палочками, а эти водоросли по вкусу напоминали морскую капусту… Да и внешне выглядели как она. Эх. Лучше бы здесь был хороший такой шмат мяса, вместо всего этого.
— А где отец? — Неджи начал разговор с самого важного, уплетая еду за обе щеки. Всё же голод не тётка, есть будешь даже то, что не нравится. Куда ему капризничать.
— Старейшины вызвали Хизаши-сана к себе, — девушка села на место напротив и стала неспешно есть. — Он попросил потом присмотреть за твоей тренировкой, если не успеет вернуться.
— Спасибо, — разговор не клеился. Он шустро доел и прикоснулся к чайнику, стоявшему на столе. Горячий. А затем взял пустую пиалу и налил туда чая. — Натсу-сан, будете?
— Почему бы и нет, — улыбнувшись, кивнула она. Что-то девушка пыталась казаться чересчур жизнерадостной. Через меру. Это заставляло напрягаться ещё сильнее. — Неджи-кун, про тебя много чего говорили, — мальчик вопросительно поднял глаза на собеседницу. — По крайней мере в том, что ты не очень разговорчивый, не врали.
— Мой отец не будет врать, — несколько гордо сказал Неджи. Всё же он чувствовал свою силу. Наверняка отец не зря говорил, что именно в нём пробудился талант клана. Мальчик коснулся лба. Отец реально хотел убить Хинату, или таким образом он пытался открыть ему глаза на всё, что происходит здесь? Показать, что будет, если перечить главной ветви… — Готовьтесь, Натсу-сан, я вас заставлю пропотеть! — наверняка это прозвучало довольно нагло и дерзко.
— Ну, — девушка усмехнулась. — Неджи-кун, ты хочешь отвести меня на горячие источники? — в её глазах танцевал задорный азарт.
— Вы это к чему? — он опять не так высказался?
— Только так у тебя получится заставить меня пропотеть, — улыбнулась (подмигнула) она. Мда. У неё был странный юмор.
Они вышли на улицу, свой фартук девушка оставила в доме у Неджи. Путь мальчику был не знаком. Череда поворотов, пройти по вымощенной дорожке чуть вперёд, перейти по деревянному мосту пруд. Они остановились большим зданием, из которого доносились гулкие хлопки и крики.