Но когда она бросила учебу, чтобы ездить за своим кумиром по всему миру, мать начала задавать вопросы и даже робко пыталась знакомить ее с сыновьями подруг. Какая же она была наивная, разве можно было кого-то сравнить с НИМ? Рита часто сбегала из дома, добиралась до концертов на попутках и перекладных, всегда могла договориться с охранником, чтобы пройти без билета. В обмен на незначительные плотские утехи. Рита могла быть девочкой, а могла быть и мальчиком — благо худосочное телосложение, волосы цвета воронова крыла и полное отсутствие груди этому способствовали. Поэтому в большинстве случаев она вполне удовлетворяла невзыскательные вкусы парней, которые ничего больше не умели, кроме как стоять на входе в концертные залы и делать вид, что они что-то из себя представляют. Жаль только, Мартину не нравились такие девушки. Мелким и тощим он предпочитал красивых, высоких и стройных. Рита освоила ходьбу на каблуках и яркий макияж. Но сколько бы она ни ела, необходимой «стройности» так и не прибавлялось. Поэтому она перешла на шоколад. Поглощала его на завтрак, обед и ужин. Но он словно пролетал через сквозную трубу — на бедрах не оседало ни грамма. Зато сахар в крови начал зашкаливать, и все лицо покрылось угрями. Мать, случайно увидевшая ее анализы, решила шоколад спрятать. Но Рита все равно находила способы обойти ее запреты. Хотя сейчас, после прочтения шокирующей статьи о том, что Мартин собирается закончить свою деятельность именно сегодня, на финальном концерте в Концертном зале Осло, Рита поняла, что все бесполезно. Вскоре он уйдет, останется с этой блондинистой сучкой, а с чем останется она?
Рита словно впервые увидела убогую комнату, в которой жила с того момента, как ей исполнилось четыре года. Грязные окна, кое-где от стен краска отвалилась целыми кусками (но за изображениями Мартина этого не было видно). Облезлая деревянная рама, из которой уже третью зиму подряд нещадно дует. Тусклая лампочка без абажура. Детская парта, в которой она прятала шоколадки. И старенький компьютер, из которого она судорожно, скрупулезно, по крошечной, призрачной капельке, выуживала ежедневно информацию о Мартине. Этот волшебный эликсир для поддержания собственного существования. Это все, что останется у нее после сегодняшнего концерта. Ни образования. Ни работы. Ни семьи, ни детей, ни друзей. Вся ее жалкая жизнь была посвящена одному-единственному человеку, который собирался безжалостно бросить ее. Нет, он не может уйти просто так. Не может. Он ей должен. О, как же он ей должен! И она заставит его заплатить.
Вторник
София
Около полудня София вышла из огромного торгового центра, расположенного возле перегруженной транспортной магистрали, и попыталась вдохнуть полной грудью. Моментально закашлялась. Воздух в центре Киева был пропитан автомобильными выхлопами, иссушен последней летней жарой и запорошен пылью. Тучи, к тому моменту уже напоминавшие черные шелковые простыни, практически легли на город, придавив его своей мощью, но дождь так и не пошел. Казалось, эта чернота впитывает в себя остатки влаги из воздуха, чтобы потом разразиться грозовым ливнем и сотворить Великий потоп.
Жара и шум автострады обрушились на Софию, моментально стало тяжело дышать. Она бегом бросилась к машине, точно помня, что оставила ее на парковке возле входа в торговый центр, кажется, второе или третье место справа. Но вместо белого «Порше Кайена» на втором месте справа стоял серебристый «Фольксваген Пассат». София покрутила головой. Вызывающе дорогой, блестящий черный «Мерседес» представительского класса слева от входа. Чуть поодаль — пара грязных «Дэу» и в самом конце — старенький зеленый «Шевроле». Ее джипа не было. Первой мыслью было, что машину украли, но София ничуть не расстроилась — машина была застрахована. Она даже немного обрадовалась тому факту, что не придется садиться за руль самой.
София открыла сумочку от «Шанель», достала телефон, чтобы вызвать такси. И в тот момент, когда оператор ответил, она вспомнила, что оставила машину на другом уровне парковки. Черт бы побрал эти центры с их многоуровневыми паркингами.
— Алло, вы меня слышите? Говорите! — потребовала трубка.
София решила не отвечать, просто дала отбой и бросилась назад в торговый центр, чтобы на лифте подняться на третий этаж. Сновать между уровнями парковки пешком она не решилась, зная привычки киевских водителей не тормозить ни при каких обстоятельствах.
Верхний уровень паркинга заливало солнце. В тот момент, когда шелковая блузка прилипла к спине, София увидела свою машину. Та стояла на четвертом месте слева. Она направилась к джипу, на ходу опуская руку в сумку, которую все время забывала застегнуть, и на ощупь перебирая предметы в поисках ключей. Их не было. София сделала глубокий вдох. По теории энергетических маятников, не стоит сейчас выходить из себя, иначе остаток дня покатится к черту. Она снова начала терпеливо искать в сумке ключи — медленно и методично ощупывая предмет за предметом, с каждой секундой чувствуя, что теряет самообладание. Почему у нее в сумке всегда такой беспорядок? Бумажки, фантики. Почему бы просто не выкинуть их в урну? Зачем ей все эти счета и распечатки из банкомата? Чувствуя, что еще секунда — и она уже будет не в силах сдерживать бешенство, София вытряхнула все содержимое сумки на капот. Электронная книга, косметичка, кошелек, груды бумажек и даже почерневший банан. Ни следа ключей. Запасной комплект она потеряла еще несколько месяцев назад. Лучше бы у нее угнали машину: получить страховку проще, чем сделать новый комплект ключей. Чтобы не расплакаться от отчаяния, София закусила кулак, бросила быстрый взгляд внутрь машины и увидела ключи в замке зажигания. Не глядя, она смахнула все с капота в сумку, села в машину и положила голову на руль. Совсем с ума сошла. Уйти, оставив ключи в замке зажигания «Порше» в городе, где даже брендовый значок могут открутить с машины, пока ее владелец обедает!