«Это хорошо», — выдохнула я с облегчением.
«Помни обо мне», — попросила напоследок саа-тши.
Утро встретило меня мелким дождиком за окном да дворцовой суетой за дверями моих апартаментов. Завтрак, который мне принесли, выглядел довольно скромно — пара бутербродиков и чашечка бодрящего напитка. Впрочем, напиток был очень даже кстати — все же эта ночь оказалась слишком короткой для меня.
Уже через полчаса за мной пришли стражи, чтобы сопроводить меня к месту… мне так и просилось на язык «к месту казни». Но нет, я не имела права так думать. Не сейчас, когда у меня почти созрело в сознании решение проблемы, над которой я билась несколько лет. Только не сейчас.
В небольшом помещении с креслом-кушеткой посередине меня ждали магистр Релинэр и вчерашний чиновник из департамента. Еще один мужчина был мне не знаком — вероятно, оттуда же. Еще присутствовал ректор — по всей видимости, считал себя ответственным за студентку. А может, он был обязан здесь находиться.
Я в растерянности остановилась, не дойдя нескольких шагов до кушетки. Чувствовала я себя очень неуютно, не в последнюю очередь и потому, что у меня не было одежды на смену и невозможность переодеться в чистое с утра действовала на мою нервную систему крайне раздражающе.
Через несколько минут дверь отворилась, и вошел император. Мужчины склонили головы, я опустилась в реверансе. Потом решилась спросить:
— Ваше величество, почему вы здесь?
— По двум причинам, — ответил правитель, — с одной стороны, я не мог оставить на произвол судьбы ту, которая спасла мне жизнь. С другой стороны, меня привело сюда любопытство, уж простите. Не только за время моего правления, но и эпоху моего отца и деда не было случая, чтобы в человеке заподозрили наличие демонической сущности. А еще я здесь как правитель своей страны. Старинные законы на этот случай все еще действуют, но сама ситуация лично для меня пахнет невежеством темных веков. Я хочу сам понять, что происходит… и как быть в будущем, если подобное повторится.
Я кивнула:
— Понимаю. У меня будет еще одна просьба… Я не знаю, к кому мне с ней обратиться — к вам или к господам из департамента.
— Говорите! — велел император.
— Когда все это, — я махнула рукой в сторону кушетки, явно предназначенной именно для меня, — будет позади… Если меня сочтут не демоном, но человеком, а я буду в это время в бессознательном состоянии… в безумии или без памяти… я прошу отдать меня человеку, который способен обо мне позаботиться — следователю на имперской службе господину Дэйнишу Рэнро. Вместе с этим письмом, — я протянула правителю конверт, — если по каким-то причинам этот господин не сможет забрать меня отсюда и принять в своем доме, то тогда — ведущему целителю городской лечебницы Рьену Вестраму. И письмо — тоже.
— Будет сделано, — серьезно кивнул император.
— Лари? — вопросительно посмотрел на меня магистр Релинэр.
Я вздохнула и подошла к кушетке. Прилегла, откинулась на мягкую спинку. Менталист уселся рядом со мной — кушетка была достаточно широка — и коснулся пальцами моих висков.
— Я буду очень осторожен, птичка, — надо же, никогда прежде он не позволял себе так меня называть, — и покажу остальным только то, что им необходимо видеть. Ничего лишнего.
— Спасибо!
…Последней мыслью моего ускользающего сознания была надрывная, яростная: «Мне нужна его кровь!»
Часть IV
Смерть на конце иглы
«Смерть на конце иглы» — заключительная часть романа «Птице нужно небо». Еще вы найдете здесь два приложения, а также обращение к читателям. Ах, да! Еще карта — мой первый опыт фэнтезийной картографии.
Мой первый опыт фэнтезийной картографии. Как видите, на карте изображена только сама Ниревиея, сопредельные государства даже не обозначены. Так что карта будет еще исправлена и дополнена.
Глава 1
Сначала была музыка. Фортепьянные аккорды накатывали волнами — и отступали. И тут же возвращались снова, выбивая из сонного равновесия, теребя объятый ленью разум, не позволяя ему погрузиться в спасительную глубину. «Патетическая соната», — вяло отметило сознание… И чуть позже, уже удивленно: «А вот теперь уже «Лунная»… Третья часть». И откуда я все это знаю? Я ведь не меломан… Я не — кто? Я — кто?
А сквозь музыкальные аккорды едва слышно пробивались голоса:
— Поймите, Рьен, я просто больше не могу. Не справляюсь. И ведь это может длиться сколь угодно долго!
— В самом худшем случае это продлится не дольше месяца.
Голоса казались смутно знакомыми и даже приятными, но вот содержание разговора вызывало вполне отчетливое раздражение. От этих слов хотелось отгородиться завесой, не слышать, не понимать. Не получалось: голоса настойчиво и неумолимо ввинчивались в мое сознание, не оставляя ни шанса спасительное забытье.
— Вы же понимаете, мне нужно время, чтобы приготовить для нее отдельную палату.
— Она без сознания. Не все ли ей равно, отдельная палата или койка в общей?!
— Если она не придет в себя в течение ближайших дней, мне все равно придется ее забрать, чтобы обеспечить специальный уход — она ведь будет нуждаться в особом воздействии для поддержания жизни.
— Просто мне страшно. Я прихожу со службы — и бросаюсь в комнату, чтобы проверить: а вдруг? А если Брина отвлеклась, не заметила, не проследила?
— Я мог бы обеспечить вам профессиональную сиделку.
— Не хочу чужих людей в доме, — буркнул Дэйниш — а это был, конечно, он.
— Вам страшно… А если ее не будет здесь — страхов убавится? А вы подумайте, как будет страшно ей очнуться в больничной палате…
Пришлось-таки обозначить свое присутствие.
— Нет ничего страшнее, друзья, чем очнуться под ваши препирательства, — прохрипела я, не открывая глаз.
— Лари! — два голоса разом.
— Пи-и-ить… — простонала.
И тут же я почувствовала, как чьи-то заботливые руки аккуратно приподняли мою голову, а в губы мне ткнулся стакан. Сделала глоток, и лишь после этого решилась посмотреть на мир. Увидела склоненное над собой лицо Рьена — тревога, забота, облегчение.
— Как я рад, что ты очнулась, Лари!
— А уж я-то как… — проворчал Дэй… и спохватился. — И как много ты успела услышать?
— Достаточно, чтобы понять, что меня не было слишком долго. Сколько, кстати?
— Три дня, — отозвался Рьен.
— И-и-и… что было, пока меня не было?
— Господин следователь расскажет тебе. А мне пора в лечебницу — я буквально на минутку забежал.
Рьен распрощался с нами и упорхнул, а Дэйниш уселся на стул около моей кровати. Вид он имел слегка смущенный — оттого, что я услышала его слова, — но моему возвращению в мир живых был несказанно рад.
— Ну? — поторопила я сыскаря. — Меня оправдали? Я больше не демон?
— Нет, тебя признали человеком, — усмехнулся Дэй, — теперь ты баронесса Тэнра Лариса мер Май-Рок.
— Странно звучит. А почему два имени?
— Решили, что ты имеешь на это право, поскольку твое тело — это одновременно и тело Тэнры.
— На имя имею, но не на фамилию?
— А по этому поводу император принял решение из этических соображений: мол, раз отец дочь предал, отказался от нее, то дочери у него больше нет, к его роду ты отношения не имеешь.
— Что ж, мне нравится это решение.
То, что моя фамилия приросла окончанием «Рок», меня нисколько не удивило — это была обычная практика, если титулом награждали простолюдина со слишком короткой для дворянина односложной фамилией. Всего таких «расширителей» было около десятка, и по какому принципу их выбирали, для меня оставалось загадкой. Может быть, по благозвучности сочетания с основной частью?
— Естественно, к титулу прилагаются земли, но ты вступишь в права владения лишь по достижении двадцати одного года, до тех пор твое поместье будет находиться под управлением короны.