– Да, наверное. Я не помню.
– Позволите за вами немного поухаживать? Выглядите ужасно.
– Да и чувствую себя так же. Простите мой вид. Не ожидал, что меня так развезет.
– Всё в порядке. «Допускаю, что алкоголь – злейший враг человека, но Библия велит нам возлюбить врага своего, не так ли?»
Томас усмехнулся, опознав цитату:
– Синатра.
Оливия поставила чайник на плиту.
– Знаете…– она облокотилась на стол. – Ваш взгляд, поведение… Мне так это знакомо. В вас много боли. Ваши глаза полны непрожитым горем.
За окном проехал грузовик. Его проводила свора собак, заходясь истерическим лаем.
Немного помолчав, Оливия продолжила:
– Я ведь тоже думала, что обрету покой, если уеду. Беда в том, что мы везде везем с собой себя. Вы понимаете, Томас? – Она заглянула ему в глаза.
Конечно, он прекрасно понимал, о чем говорит Оливия.
– Как звали вашу дочь, Томас?
Горло словно пронзили кинжалом. Глаза жгли злые бессильные слезы. Он задыхался.
– Люси.
Оливия положила свою руку поверх его.
– Расскажите мне о вашей дочери, Томас.
Расскажите мне о Люси.