Птичьи кости
Птичьи кости
Так хрупок мир. Как птичьи кости - сжимаешь в кулаке, и крошатся со сладким хрустом.
Глаза Эттэр - вороньи перья, черные, блестящие. Пьяные от крови. С острого клюва - давно приросшей маски - падают алые капли.
- Хватит на меня так смотреть! - И голос - хриплое карканье. - Я же жива, и этим довольна.
Еще... то ли вчера, то ли десяток лет назад - проклинала. Обратил в чудовище, изуродовал, суть исказил. А нынче, вот, довольна. Довольна убивать, чтоб выжить, вонзать когти в грудную клетку - и терзать врага, меня, себя.
Дождь.
Эттэр зябко проводит плечами, накидывает плащ, скрывая крылья. Выпутывает длинные седые пряди волос из зарослей шиповника. По влажной земле рассыпаются сморщенные красные ягоды и сухие листья. Кап-кап-кап. От нее всегда веет безумным сонмом ароматов - лес, море, птичьи перья... теперь еще и сладость крови.
- Ты слышала?..
Мы по ступаем мокрой траве. Ее ноги босы - и так хочется согреть, сжать крепко-крепко, встряхнуть, сорвать все эти мерзкие наросты. Которыми я сам когда-то одарил ее.
- Про свадьбу? Да. Я даже рада. Он добр и благороден - сестрица будет счастлива.
Ни капле горечи в хрипящем голосе.
- Ты тоже благородна. Была когда-то...
- Разве? Помню только собственную трусость... и твои молящие речи, колдун.
- Ты бы...
- Обратилась, одичала, умерла. Я знаю. А перед смертью бы могла еще кого-то покалечить, убить - отца, сестру... Леора. Я знаю - сколько можно повторять.
Но ты не знала ничего.
Глупая любопытная принцесса. Притронувшаяся к запретному, убившая саму себя древним проклятьем.
Глупая, наивная пташка. Доверившаяся темному колдуну, уверившая в его благородную любовь. Откуда ей-то, благородной, взяться? Она столько же темна, как твои перья.
Наш дом - или гнездо, как с насмешкой говорит Эттэр - в пещере, среди отвесных скал. Опустишь взгляд - а там бурлящее море, вечно серое от вечно нависающих туч. В гнезде все скромно - дрянные одеяла, пух и травы. И очаг, давно потухший. Эттэр не мерзнет. Ей многого не надо - лишь было бы откуда прыгнуть вверх. А я колдун - мне тоже выживать не сложно.
Эттэр кричит - и десятки, сотни черных птиц взымаются в небо, кружат, верещат. Она мечтательно опрокидывает голову. Глаза закрыты, плащ сброшен - крылья дрожат на ветру.
- Я должна сделать им подарок. Моя любимая сестра, мой любимый жених! Наверное, и то, что они живы до сих пор - как каждый житель этого проклятого королевства - уже подарок, невероятный дар. Моей жертвы, если, как ты говоришь, я так благородна.
- Постой!
Мне холодно от страха - потерять ее окончательно.
- А что? Боишься, что свадьба обагрится кровью, что вороны вырвут их сердца и принесут мне на ужин? - она склоняет голову набок и не отрывает от меня взгляд. Хочется столкнуть ее вниз - или нежно прикоснуться.
Птичьи крики утихают.
- Мне так обидно. Ты всегда со мной - спас, заботился... не бросил, когда стал считать чудовищем.
- Я не считаю, Эттэр.
Я вру. Как обычно.
- Да-да, пусть будет так... В который раз я не могу сдержаться? Сначала, ведь просто охраняла границы...
Я научил ее сражаться. Заставил - грубой силой, болью. Сначала она дралась неумело, сквозь слезы - со страхом, но так страстно: желая не быть зазря уродливым монстром, желая защитить семью, страну - отважная принцесса.
- ... потом мне стало это нравиться - тогда все началось?... не помню - когда убийство демонов обратилось единственной радостью.
Я даже не заметил, как это случилось. Ты не могла остановиться, ты хохотала и рвалась в бой. Ты перестала вытирать кровь с лица каждую минуту.
- А потом... случайные люди. Лесные разбойники, невинные охотники - со своими испуганными, ненавидящими лицами. И даже сейчас, в порыве сентиментальности, вспоминая ту, кем была я ранее, не могу увидеть - а в чем разница? Осознать, почему нельзя, почему их убийство - уже зло. Они - не такие как я, они мне никто, глупые люди, раздражающее, жестокие. Охотник стреляет в оленя - и ест. И что ему до оленят? А я ем охотника, и что мне до его детей.
Эттэр отвернулась.
- А знаешь, почему мне так обидно? Я до сих пор скучаю по любви. Леор будет целовать сестрицу - и они оба заслужили это. А ты столько говорил, столько обещал. Я доверилась, и что в ответ? Боишься даже прикоснуться. О, таинственный колдун, тогда ты таким же был чудовищем для невинной принцессы, что я, дикая уродливая тварь, сейчас для тебя. Смешно, не правда ли... И знаешь, если так тебе я отвратительна, то уходи. Ищи женщину, которую можно поцеловать. Которой не будет мешать клюв, пропитанный кровью!