Сейчас она уйдет из дома навсегда. Близость этого момента ошеломляет Мэлори.
Когда она распахивает дверь, в лицо веет свежий ветер. Мэлори делает шаг вперед, а в голове все путается от страха. Такие мысли при детях озвучивать нельзя. Язык заплетается, Мэлори едва не срывается на крик:
– Держите меня за руки, оба!
Мальчик берет ее за левую руку, Девочка сжимает крошечными пальчиками правую.
В повязках, они втроем выходят за порог.
Колодец в двадцати ярдах от дома. Тропка выложена деревяшками, бывшими багетами. Мальчик и Девочка ходили по ним босиком бесчисленное множество раз.
Однажды Мэлори сказала им, что колодезная вода – единственное лекарство, которое им понадобится в жизни. Поэтому дети уважают колодец. Они никогда не жаловались, что приходится носить воду вместе с матерью.
Они уже у колодца. Неровная земля под ногами кажется неестественно мягкой.
– Вон наша поляна, – объявляет Мэлори.
Она осторожно ведет детей. Вторая тропка начинается в десяти ярдах от колодца – узкая, она рассекает лес. До реки отсюда менее ста ярдов. В лесу Мэлори сразу отпускает руки детей, на ощупь отыскивает тропку.
– Держитесь за мою куртку!
Мэлори ощупывает ветки, пока не находит топик, три года назад привязанный к дереву у начала тропки. Мальчик цепляется за карман куртки Мэлори, а Девочка, похоже, за него. Мэлори то и дело окликает детей, спрашивает, держатся ли они друг за друга. Ветки царапают лицо, но она молча терпит.
Вскоре они добираются до указателя, который Мэлори вонзила в землю. Расколовшаяся ножка кухонного стула торчит из центра тропки специально для такого случая: дойди, споткнись, опознай.
Лодку Мэлори нашла четыре года назад, привязанной в пяти домах от своего. В последний раз она видела ее в прошлом месяце, но надеется, что лодку не тронули. О худшем и думать боится. А если до лодки добрался кто-то другой? Другая женщина, вроде самой Мэлори, которая живет в пяти домах от нее и четыре года набиралась храбрости, чтобы сбежать? Однажды та женщина доползла сюда, на скользкий глинистый берег, и нащупала шанс спастись – стальной нос лодки.
Холодный воздух царапает Мэлори лицо. Дети не капризничают.
«Это не детство», – думает Мэлори, спускаясь с ними к реке.
Тут она улавливает заветный шорох. Еще не добравшись до причала, слышит, как вода плещется о борта лодки. Мэлори останавливается, проверяет повязки на детях и затягивает потуже. Ведет детей на мостки.
«Лодка до сих пор здесь», – думает Мэлори. Совсем как машины, до сих пор припаркованные у дома. Совсем как пустые дома, до сих пор стоящие на улице.
Здесь холоднее, чем в лесу, холоднее, чем дома. Плеск воды и страшит, и ободряет. Мэлори встает на колени там, где должна быть лодка, отпускает ладошки детей и ищет стальной нос. Ее пальцы нащупывают веревку, что удерживает лодку у причала.
– Мальчик! – зовет Мэлори, подтягивая лодку к мосткам. – Садись вперед, давай! – Она устраивает сына, потом касается ладонями его щек и повторяет: – Слушай! Слушай не только воду! Слушай!
Девочке Мэлори велит стоять на мостках, а сама вслепую развязывает веревку и устраивается на средней скамье. Потом помогает Девочке влезть в лодку. Лодка раскачивается, Мэлори чересчур сильно сжимает руку Девочки. Малышка не вскрикивает.
В лодке листья, прутья, вода. Мэлори ощупью находит весла, которые укладывала по правому борту лодки. Весла холодные. Влажные. Пахнут плесенью. Мэлори вставляет их в металлические пазы. Весла крепкие, прочные. Одним веслом Мэлори отталкивается от причала. А потом…
Они плывут!
Вода спокойная. Но звуки есть. В лесу какое-то шевеление.
Мэлори думает о тумане и надеется, что он спрятал их, помог сбежать.
Но ведь туман рассеется.
– Дети, слушайте! – От волнения Мэлори едва не задыхается.
Целых четыре года она ждала, готовилась, собирала мужество, а теперь уплывает от причала, от берега, от дома, защищавшего ее и детей, как ей кажется, всю жизнь.
Глава 2
До рождения детей девять месяцев. Мэлори с сестрой Шеннон снимают скромную квартирку, которую толком не привели в порядок. Вопреки беспокойству друзей, сестры съехались три месяца назад. Обе умны, общительны, но в компании друг друга теряют контроль над собой, как и получилось в день, когда занесли вещи в квартиру.
– Наверное, бульшую спальню лучше занять мне, – заявила Шеннон на лестничной площадке второго этажа. – У меня же комод больше.
– Да ладно тебе, – отозвалась Мэлори, держа ящик с нечитанными книгами. – В той комнате окно лучше.
Сестры долго спорили, причем обе боялись доказать правоту родных и близких, поругавшись в первый же день. В итоге Мэлори предложила подбросить монету. Выиграла Шеннон, но Мэлори решила, что сестрица смухлевала.