На суд её вызвали всего лишь в качестве свидетельницы, но волновалась она ужасно.
- Ты, Танюшка, должна произвести на судей хорошее впечатление, чтобы чего не вышло, - подмигнув коллективу, советовал ей начальник ЖЭКа. – Оденься поприличнее, да платок снять не забудь, а то подумают, что ты что-то скрываешь.
Из приличного у Татьяны был один джерсовый костюм эпохи социализма с человеческим лицом, да и тот, несмотря на трепетно-бережную носку, лоснился и блестел потёртостями. В нём она собиралась идти выступать в суде. Но и тут приключилась беда: оказалось, что на юбке, на самом видном месте, нещадно поползли петли. Она попробовала их поднимать, но шерсть просто разлезалась от малейшего прикосновения крючка. Женщина была в панике. Оставалась только летняя ацетатная юбка. Между тем, на дворе был март с его последними холодами и снегопадами. И в запасе был всего лишь один день.
Повздыхав, мать вынула из своих «смертных» денег две тысячи и отдала их дочери.
- Держи, Танюшка. Приоденься, а то на людях нехорошо в обносках появляться.
Татьяна к этим двум тысячам призаняла на работе ещё две и отправилась по магазинам. Зашла в один и вышла. Зашла в другой – и тоже вышла. Третий, четвёртый, пятый, шестой… Она замёрзла, в сапогах хлюпала вода, а на щеках стыли слёзы, смешанные со снегом и дождём. То, что ей нравилось, стоило запредельно, и она бы никогда не посмела позволить себе купить такую дорогую вещь. А то, что не нравилось, пусть и было подешевле, но тоже кусалось, и не имело смысла отдавать деньги за то, что не будет носиться. «Зайду ещё в один, и хватит, - подумала Татьяна. – Если ничего не найду, пойду в летней юбке». Она огляделась, увидела невдалеке вывеску «Счастливая покупка» и направилась туда.
Домой Татьяна неслась, не чуя под собой промокших ног, и в каждой руке у неё было по огромному чёрному пакету, набитому вещами. В душе смешались два чувства: дикий, щенячий восторг по поводу покупок и чувство вины за растраченные деньги.
Вывалив содержимое пакетов перед изумлённой матерью на диван, она смогла только сказать: «Вот!». На что мать ответила: «Ах!»
- Мама, мама, ты глянь! Вещи-то почти не ношенные! Вот эта блузка – всего триста пятьдесят рублей, эта тоже, эта триста восемьдесят. Юбка – четыреста! Новая! А это тебе! Ну-ка, прикинь!
- Да чего я буду прикидывать, - радостно ворчала мать, натягивая кофту, - куда мне такие модные вещи-то…
- Давай-давай! Смотри, какая блузочка к этой кофте! Сюда бы брошку – и хоть замуж тебя выдавай!
- Сама сначала выйди, горюшка ты моя луковая!
Полночи Татьяна стирала, развешивала обновки, и никак не могла на них насмотреться, расстаться с ними. С трудом она уснула, и вскочила чуть свет, чтобы успеть погладить. Мать тоже встала посмотреть, какая её дочь пойдёт на суд.
Из зеркала смотрела незнакомая женщина. Да, эта дама была в возрасте, причёска, конечно, не ахти, узел какой-то на затылке, но в целом выглядела она очень достойно. Очень достойно!
Суд закончился довольно быстро, и Татьяна прямо оттуда помчалась на работу. Не то чтобы были какие-то несделанные или неотложные дела. Просто хотела показать себя и на людей посмотреть, как они воспримут её в новом виде. Люди восприняли неоднозначно. Начальник не узнал её и залебезил своё «Проходите, пожалуйста, присаживайтесь», а, узнав, обозлился. Бабёшки стали её крутить-вертеть и ахать, откуда да почём. Даже старый хрыч Петрович не удержался и ущипнул за бок (хотел пониже, но промахнулся).
На следующее утро, собираясь на работу, Татьяна вдруг поняла, что больше никогда не сможет напялить на себя свою старую одежду, а, тем более, этот чертов халат. Она выбрала из новых вещей что поскромней, надела их и отправилась трудиться.
С получки она отдала долги, выделила себе пятьсот рублей на обнову и отправилась в «Счастливую покупку». Взяв только две вещи, она пошла к кассе и выложила выделенное, присовокупив к нему ещё стольник: гулять, так гулять! Каково же было её приятное изумление, когда ей этот стольник вернули, да ещё и дали сдачу с пятисотки…
- Женщина, - улыбнулась полная продавщица, - у нас же сегодня акция. Видите объявление? Скидки 90%. Набирайте ещё, пока есть такая возможность. Завтра у нас новая коллекция, всё будет не меньше четырёхсот рублей.