— Цыц, — велел дед. — А Нэл-то что ответила, а, Стан?
— Засмеялась и сказала, что ей эта вода нипочем: небось зимой в проруби стирает. Тут уж я красным стал. А она говорит — сам иди умойся, остынь, а то что-то ты со своими слегами умаялся. Ну я и спустился к воде…
— И?
— И поскользнулся.
— И?!
— И мордой ей прямо в… — пробормотал Стан, сделавшись совсем уже невозможного цвета. — В коленки!
Альгар заухмылялся: похоже, угодил Стан вовсе не в коленки, но вовремя сообразил, что не при малых детях о таком говорить, а батя сам сообразит. Ну… спереди Нэл очень даже ничего, есть, во что упасть, подумал тот.
Дети переглядывались — вот это история! Какие там сказки, когда на глазах разворачивается такое!
— Ну а Нэл что? — невозмутимо спросил наконец дед.
— Захохотала так, что птицы перепугались, подняла меня, умыла, отряхнула и… и вот правда, батя, не помню, что дальше было, — выговорил Стан. — Вроде говорили о чем-то, о ерунде вроде того ручья, грибов, да зачем мне слеги… Долго ведь говорили, только я всё-провсё забыл. Помню, как корзинку ей за околицей отдал, она к себе пошла, а я домой.
Он потер щеку.
— Вот почему ты тогда явился на закате, будто в дальний лес за этими слегами потащился, а по пути тебя Лесной Дед закружил… — проворчал Альгар. — Еще и шальной какой-то ходил… Спасибо-то она тебе хоть сказала?
Стан покивал.
— Я чем больше рассказываю, тем больше вспоминаю, как так может быть?.. Но… не уверен, батя, врать не стану. Кажется, она меня там, за околицей, поцеловала в щеку — вот сюда, — показал он пальцем. — До сих пор как ожог горит. Но вдруг я придумал? Или приснилось? Больше-то она на меня и не смотрела.
— А чего на тебя смотреть, если ты все забыл? Да если и забыл, что, подойти и слово сказать язык отсох?
— Я ж не ты. Не умею я так вот…
— Чего не умеешь, языком молоть?
— Я вовсе не то хотел сказать, — пробормотал Стан. — Я в смысле — складно говорить.
— Да ну? То-то тебя Острословом на всю округу зовут!
— То другое. А тут… Увидел — и всё, будто язык узлом завязали или он вовсе отсох.
— Ладно, что с тобой поделаешь… Завтра схожу к отцу Нэл. Только сперва ты к ней сходи, чтоб мне ноги зря не бить. Может, она и не согласится. Мало ли, чего еще у тебя с перепугу узлом завяжется.
Дети захихикали.
— Батя! — Стан сел там, где стоял. — Но как же я… ну…
— Она скоро пойдет скотину с пастбища встречать, — дед прищурился на солнце. — Вот и заговори с ней. Ну, чего встал? Или забоялся?
— Да… то есть нет! Но даже если Нэл согласится, так ведь… пять коров!.. И деньги! Откуда у нас?..
— Не твоего ума дело. И вот что… — он поманил Стана поближе. — У нее братьев нет, вдвоем с отцом хозяйствуют, смекаешь? Ну, работников нанимают в самую страду, ну так и мы нанимаем.
— Примаком не пойду!
— Ну тогда и к Нэл не ходи. Давай-ка обратно в хлев, солнце уже низко, скоро скотину пригонят, а у тебя там, похоже, еще работы по горло.
— Но как это, батя… — Стан беспомощно развел руками. — Все братья жен домой привели, ну только Дан отселился, так он самый старший… а я уйду? Засмеют же…
— Иззавидуются, дурень, — Альгар щелкнул его по лбу. — Чье будет хозяйство, когда папаша Нэл помрет?
— Ясное дело, её.
— Ваше! Чему я тебя учил только, а? Или ты от любви вконец одурел? Иди уже! Только умойся, от тебя на всю улицу навозом разит!
— Ну нет уж, — мрачно сказал Стан. — Или я ей и в навозе сгожусь, или даже в шелках и золоте не нужен. Как в твоих сказках.
— Ну хоть что-то запомнил… Шуруй поживее и помни: мне невестки нужны не абы какие. Эта в самый раз… и как в сказке положено, — повернулся дед к ребятне, когда закрылась калитка, — волшебная девушка достанется самому младшему сыну! Если он не оплошает, ясное дело…
Они завизжали было, но дед живо шикнул:
— Никому! А то растреплют на всю деревню, и никакой сказки не выйдет. Ясно вам? Молчком! Тайна великая! Между собой можно, так и быть, только чтоб чужих рядом не было.
— Ни словечка, деда! — наперебой загалдели они. — А он как же? Он же…
Соседский мальчишка стоял, нахохлившись.
— Ни словечка, — выговорил он дрожащими губами. — Никому. Землю буду есть. Или навоз. Вот…
Он схватил горсть земли вперемешку с тем, что свалилось со Стана, хотел было сунуть в рот, но дед живо опомнился и ударил его по руке.
— С ума сошел? Захвораешь же!
— По-другому разве поверите?..
— Эх ты, дурень, — дед вздохнул. — Иди, кричи на всю деревню, что Стан на Нэл женится. Посмотрим, сколько человек тебе поверит… И это еще ни Стан с Нэл не говорил, ни я к ее отцу не ходил.