— Да кто же ты, как здесь очутилась, — бормотала я, думая, как же её согреть. До города ещё сколько идти! Хотела махнуть рукой на то, что меня кто-нибудь увидит, и снова зажечь огонь, но сзади раздался удивлённый голос:
— Дара?
Софи! Это была Софи — в плотной накидке, держа корзинку лесной малины, которая, что удивительно, давала и осенью плоды, она поспешила к нам, по дороге восклицая:
— О, что за прелесть! Какая хорошенькая! Кто это, Дара? А я слышала вдали, как волки завыли, и ужасно испугалась, здесь же раньше не видели волков, откуда они…
— Софи, скорее, её нужно укутать! — воскликнула я, перебив этот поток красноречия. Девочка дрожала и плакала у меня в руках. Я изловчилась, достала носовой платок и вытерла ей личико. Но из-под зажмуренных век ребёнка всё лились и лились новые слёзы.
Тем временем Софи, не переставая ахать, охать и изумляться, поставила корзинку на землю, сняла с себя накидку. И помогла мне завернуть в неё светловолосую малышку.
— Нашла её в лесу, — коротко объяснила я, — не знаю, кто она и откуда.
— Да где же её мама с папой? О, Дара, посмотри, посмотри, какие у неё глаза! — Софи уставилась на переставшую рыдать девочку, как зачарованная, а я — следом за ней.
Девочка притихла, изучая нас огромными фиалковыми глазами, каких я никогда не видела у людей. Она моргнула длинными золотистыми ресницами, и во взгляде её было такое внимание, что мне сделалось не по себе. Человек ли это вообще? Мало ли какие существа могли быть на свете, о которых я никогда не слышала.
Да какая разница!..
— Скорее отнесём её домой, — и, спеша к городу Лейта со своей ношей на руках, в сопровождении говорливой и желающей помочь Софи, я думала только об одном — чтобы с этой чудесной малюткой всё было хорошо, а её родители нашлись.
Глава 14
Я вбежала в свою комнату и, высвободив фиалковоглазую девочку из плена накидки, уложила в кровать. Укутала пёстрым лоскутным одеялом, как следует, и малышка почти сразу смежила веки. Заснула. Правда, во сне она чуть-чуть кашляла, и носик у неё был мокрым. Я вытерла его чистой тряпочкой, лежавшей на столе.
— Надо бы ей горячего чайку с малиной, — прошептала Софи у меня за спиной, — сейчас заварю. Тётушка Кьяса где? Может, она знает какие-нибудь лечебные травы?
Я вспомнила, что после дневной трапезы в таверне Кьяса ушла к соседке, чтобы поболтать, а это могло растянуться на долгие часы.
— Нет, тётушка лечить не умеет. Давай-ка мы сами попробуем справиться, Софи. Если болезнь усилится, тогда сбегаю за лекарем.
Я набрала тёплой воды и, пока ребёнок спал, с большой осторожностью обтёрла его. А кроме того, позвав близняшек, выяснила, что одна из них — Кинна — когда-то работала в замке зелёных драконов Дейр, и они дали ей в награду за службу артефакт, помогающий против болезней.
— Сбегаю за ним и вернусь, — сказала Кинна — невысокая, крепкая, ладно сложенная темноволосая женщина. От сестры Адны она отличалась только более крупными чертами лица.
— Беги скорее! — Софи подошла к нам с чайником, полным малинового чая, и деревянной кружечкой. Кинна выскользнула за дверь, а я пощупала лоб хнычущей, проснувшейся от собственного кашля девочки. Он был горячим.
— Кто мог бросить такую кроху в лесу! — возмущалась Софи, пока я снова вытирала порозовевшее личико маленькой гостьи. Про себя решила назвать её Фиалкой — ведь настоящего имени мы не знали, а при мысли о том, что его нет, и родители нарочно оставили нежеланную дочь в лесу, чтобы её съели волки, становилось и вовсе нехорошо.
Но всякое бывает, это я знала на собственном горьком опыте. Род Ари отказался от меня, и род Тэн не взял на воспитание. Ничему в этой жизни не стоило удивляться, а особенно — чужому жестокосердию.
— Давай, малютка, садись, — я помогла Фиалке выпить пару ложек чая. Выловила малину и положила девочке на язык, та послушно проглотила и залепетала что-то непонятное, похожее на птичий щебет.
Софи озадаченно нахмурилась, но, когда я вопросительно взглянула на неё, покачала головой:
— Нет, ничего. Укутай бедняжку, пусть спит, а мы подождём Кинну!
Однако служанка всё не возвращалась. Я тревожно выглянула в окно, раздвинув кружевные занавески. Никого не было видно, а время начало близиться к вечеру.
Фиалка снова проснулась и расплакалась, и мы с Софи ещё раз напоили её чаем. А потом, баюкая в объятиях малышку, завёрнутую в одеяло, я принялась рассказывать ей сказку без начала и конца: