— Дочь, — Грэйлек протянул ко мне руки и тут же опустил их, потому что я не спешила бросаться в его объятия. Да и отцом называть не желала.
— Приветствую вас, достойный, — это слово далось мне с трудом, — Грэйлек из рода Тэн. Садитесь, пожалуйста, — я указала ему на второе кресло.
— Вот оно, значит, как, — чёрный дракон постоял, невесело усмехнулся, и, наконец, всё-таки сел. — Феолике… Ты так похожа на свою мать.
Я сплела пальцы на коленях, стараясь унять внезапную дрожь.
— Такая же красивая и гордая… Я мечтал покорить сердце Эллеке, выполнял все её прихоти и задумки… Сколько ошибок мы наделали! И самая главная — не уберегли тебя, — сокрушённо вздохнул Грэйлек. — Прости нас, Феолике. И мёртвую, и живого. Эллеке сполна за всё заплатила, а я… как видишь, мучаюсь. Но Великая Мать…
Если до сих пор он скорее походил на артиста, играющего драматическую роль, то теперь Грэйлек преобразился. В его голосе зазвучало искреннее переживание:
— Великая Мать дала мне возможность начать новую жизнь! Сослужить ей службу. Я счастлив! Надеюсь, что и ты, Феолике, найдёшь себя в нашей прекрасной вере. И во имя Богини простишь своего бедного, преступного отца, — Грэйлек вновь вернулся к преувеличенно-скорбному тону. Я мысленно вздохнула, отметив, что он ни словом не упомянул о своих жертвах. О том, как гнусно и мерзко было экспериментировать на невинных человеческих существах. Всё только «я» да «я». Всё о себе и своих непомерных страданиях, коими он, кажется, упивался.
Моё волнение улеглось. Грэйлек оказался именно таким, каким я его себе представляла, а значит, глубоких чувств не заслуживал.
— Я постараюсь простить вас, — найдя на столе иллюзорный колокольчик, я позвала таких же иллюзорных слуг. Каков бы ни был мой гость, его следовало угостить. Я не стала задаваться вопросом, настоящая ли еда в Скальном Дворце.
Грэйлек оживился, увидев бутылку вина. Прогнал муху, которая так и норовила присесть на ломоть хлеба с сыром, и принялся расспрашивать меня о замке Хеннет. Я отвечала без особой охоты; мне не хотелось живописать свои несчастья, чтобы опять не услышать театральные интонации в голосе Грэйлека. Но он, кажется, больше интересовался бытом и артефактами белых драконов, чем мной.
Когда, наконец, с трапезой и выпивкой было покончено, и Грэйлек поднялся с кресла, я испытала неимоверное облегчение.
— Не обнимешь своего несчастного отца на прощанье? — спросил он, и я была вынуждена скрепя сердце шагнуть навстречу. И вытерпеть поцелуй в щёку.
— Я очень рад, что у меня такая взрослая и красивая дочь, — Грэйлек утёр скупую слезу и вздохнул. — Да благословит тебя Богиня, Феолике! Я каждый день возношу ей молитвы за тебя и за твою покойную мать. Уверен, что она тоже каялась перед смертью, а потому не растворилась в небытие. Где-то витает её душа… Молись и ты за своих родителей!
Я молча кивнула, мечтая только об одном — чтобы он скорее ушёл. А когда шаги Грэйлека в коридоре, наконец, замерли, прислушалась к себе. Ничего. Ни тоски, ни каких-либо всколыхнувшихся дочерних чувств. Только усталость и тусклое раздражение.
Махнув на всё это рукой, я вернулась к зеркалу и продолжила примерять украшения. Сейчас меня интересовало лишь одно: как я понравлюсь в них Тольвейру.
Глава 6
Глубокой ночью я проснулась от надоедливого жужжания мухи. Тольвейра рядом не было. Наверное, улетел по своим делам… Я перелезла на его половину кровати и завернулась в шёлковое покрывало, чтобы доспать. Из окошка лился лунный свет, было тихо и очень уютно.
Муха, видимо, решила, что надо испортить мне всё блаженство, и не оставляла в покое. Садилась то на руку, то на плечо, или норовила подлететь к лицу. Уже подумывала сжечь её огоньком, но тут меня начал одолевать сон. И в этом сне муха засветилась золотым сиянием; тихим голоском, похожим на нежный звон колокольчика, она проговорила мне на ухо:
— Феолике, пожалуйста, встань с постели и иди за мной.
Я не удивилась: какой только ерунды ни бывает в снах! Мной вдруг овладело любопытство — непривычное любопытство, потому что всё время, что я жила в Скальном Дворце, мои мысли занимал лишь Тольвейр. Как ему угодить, сказать то, что ему понравится, одеться и причесаться так, чтобы он похвалил. Пару раз я прогулялась по коридорам, но и только. В целом, моё существование свелось к тому, что я сидела в комнате и либо ждала Тольвейра, чтобы провести с ним время, либо примеряла платья и драгоценности.