— Огонь! — крикнул отец, и мы, встав так, чтобы не задеть друг друга, одновременно выпустили струи пламени во все стороны. Вскоре в лабиринте стало светло, как днём, и особенно ярко полыхал мой огонь. Тех же гадюк, которым посчастливилось не сгореть, мать превратила в камни.
— Есть идея, — заговорил я, когда с гадюками было покончено. — Я сделаю щиты покрепче, и закроемся ими, прежде чем идти дальше. Говорил же, Ти-Амата придумает что-то новенькое!
— Одно радует — на всё это у неё уходят силы, — усмехнулась мать, и я согласно кивнул, а затем высказал ещё одну мысль:
— Думаю, Ти-Амата будет ждать нас там, где сходятся все коридоры, образуя огромный круг с высоким потолком. Самое место для того, чтобы принять форму гигантской Змеи.
Мы заторопились вперёд. Щиты помогли не раз, потому что за гадюками последовал десяток тварей, похожих на гигантских жуков с блестящими, словно отполированными чёрными панцирями. Не дожидаясь атаки, мы жгли их, превращая в большие факелы. А когда я создал иллюзорный меч и разрубил одного врага надвое, оттуда полезло множество ядовитых скорпионов.
— Фу, какая гадость! — поморщилась мать, обратив их в пыль, и, брезгливо приподняв юбку, зашагала вперёд. — Вильгерн, далеко там до твоего круга? Мне не терпится поскорее высказать этой Ти-Амате, что я думаю о её больной фантазии!
Мы с отцом рассмеялись, и напряжение, всё ещё висевшее между нами, исчезло. Сейчас имело значение лишь то, что мы — одна семья, победа останется за нами, а легендарное чудовище вернётся в Нижний Мир, откуда и пришло.
— Приближаемся, — едва я произнёс это, как мной овладело странное чувство. Будто ледяная гадюка вползает в грудь и, свернувшись там в клубок, холодит сердце. Судя по лицам родителей, они чувствовали себя точно так же. Не сговариваясь, мы зажгли побольше огня, чтобы согреться, и двинулись дальше.
Лабиринт начало трясти. Услышав драконьи голоса, яростное шипение и звуки битвы, мы ускорили шаг, а затем побежали. И в круг влетели втроём уже в драконьей форме.
Нашим глазам предстало поистине грандиозное зрелище. Ти-Амата в своём истинном облике извивалась под потолком круга, пытаясь достать раздвоенными языками до троих белых драконов-квизари, метивших в её страшные глаза. Несколько раз ударила хвостом об стену, проломив её, отчего клубами поднялась пыль.
— Осторожнее! — крикнул я родителям, которые тоже попытались ослепить Ти-Амату. Но это не так просто, и даже без глаз она была бы очень опасна! Мой взгляд упал на живот Скользкой Богини, где чешуя была светлее обычного. В человеческой форме она прикрывала его широким металлическим поясом. Значило ли это, что живот — её слабое место?
Я решился на риск. Спустившись, превратился в человека и создал меч наподобие того, которым убил жука, но гораздо больше, толще и острее. Удерживая его в руках, я примерился и сообразил, что не достану до живота Ти-Аматы, вытянувшейся всем телом в длину. Тотчас же иллюзорные драконьи крылья взметнулись за моей спиной, поднимая вверх. Я с мрачной усмешкой подумал, что Тольвейр, Пламя Богини, тоже любил такие крылья. И, размахнувшись, с силой вогнал остриё меча в змеиное брюхо. Мгновенно брызнула чёрная кровь.
И замерли все. Ти-Амата, атаковавшие её драконы, я.
«Ты не с-с-смееш-ш-шь, — яростно зашипела она в моей голове. — Не с-с-смееш-ш-шь!»
Я усмехнулся и, послав Скользкой Богине мысль: «Ещё как смею», крепче стиснул рукоять меча. И продвинул его дальше. Как можно дальше.
А затем дикий, безумный вопль едва не оглушил меня. Ти-Амата выгнулась, швырнув меня в стену. Треснули иллюзорные крылья, смягчившие удар, и я сполз на пол. Во весь голос заорал драконам, чтобы улетали скорее прочь. Еле успел откатиться в сторону, когда рядом со мной ударил изуродованный змеиный хвост, кроша твёрдый камень.
Ти-Амата корчилась в агонии. Бежать бы, пока не задела! Но куда там — ледяной клубок в груди разросся, пустил нити по всему телу. На меня нахлынула страшная слабость, я не мог пошевельнуться. Неужели всё-таки конец?
— Вильгерн! Сынок! — Это были полные ужаса крики родителей, но вслед за ними прозвучал и другой отчаянный голос. Феолике!
Гигантский, несущийся на меня хвост застыл. И прямо на глазах начал уменьшаться, становясь хвостом обычной полевой змейки, пока в бессилии не свалился на пол. И тогда я посмотрел вбок.
Феолике стояла в одном из коридоров, подняв руку, бледная, дрожавшая, как тонкое деревце на ветру. Поймав её взгляд, я вымученно улыбнулся, приподнимаясь на локтях. Ледяной клубок таял, и слабость медленно, но верно проходила.
Где-то рядом звякнул иллюзорный меч, воздух заволокло чёрной пылью, которой рассыпалась Ти-Амата. Я закашлялся, прикрывшись рукой. Сверху торопливо спускались драконы, один за другим принимая человеческую форму. Постепенно пыль развеялась, и лишь тогда я сумел вздохнуть свободно.