Все же какое счастье, что уникальный дар достался только Гейлу! Правда, от кого – загадка. Среди Авелонов инквизиторов не было, значит, передался по женской линии. Про покойную королеву-мать говорили всякое… После рождения Гейла слухов только прибавилось, хотя никто не рисковал высказываться открыто.
– Тьесса Спенсер, ваше величество, – дрожа как осиновый лист, ответил аккомпаниатор. – У меня есть друг… Он подхватил ветрянку и никак не мог… Пощадите, я ничего не сделал!
Несчастный в ужасе бухнулся на колени, молитвенно простер к Хантеру руки.
– Это не мне решать, – жестко заметил тот, – а инквизиции. Советую во всем чистосердечно признаться.
– Мне не в чем признаваться, ваше величество! – пролепетал аккомпаниатор, мысленно попрощавшись с жизнью.
– Так уж? – скептически переспросил король и носком туфли указал на тело Таисии. – Тогда отчего она мертва?
Ему вспомнился недавний разговор с братом. Гейл накаркал! Хантер посмеялся над ним, а теперь задумался. Таисия умерла у него на глазах. Ее не сбил экипаж, не пронзили кинжалом, даже не отравили. Все слишком походило на магию.
Скрипнувшая дверь заставила всю троицу вздрогнуть.
Ирен чудом не выронила либретто, не коснулась портьеры. «Надо быть осторожнее!» – пожурила она себя.
В Музыкальную гостиную вошел врач – пожилой мужчина благообразного вида с саквояжем в руке. За ним в сопровождении гвардейцев явился высокий худощавый мужчина в сером, лет сорока. Подобные сюртуки с алым кантом и брошью в виде языков пламени носили служащие инквизиции высшего ранга. Рядовые сотрудники довольствовались нашивками на рукаве.
– Ваше величество.
Как по команде, вошедшие поклонились Хантеру.
– Приветствую, Файлах!
Король мельком кивнул заместителю брата и посторонился, пропуская того вместе с врачом к телу певицы.
Повинуясь приказу, гвардейцы заключили трясущегося аккомпаниатора в кольцо. Теперь его судьба зависела от вердикта Файлаха Моризена.
– Как думаешь, его рук дело?
Хантер покосился на бледного подозреваемого.
– Сейчас проверим, ваше величество.
Пожевав потрескавшиеся губы, Файлах опустился на пол возле Таисии, положил ладонь ей на лоб. Прикрыв глаза, он замер на мгновение и нахмурился:
– Скверно!
– Ну, не томи! – нетерпеливо прикрикнул король.
Не в силах устоять на одном месте, он принялся мерить шагами гостиную.
Ирен навострила уши. Не хватало только, чтобы во дворце завелся еще один ведьмак или ведьма! Присутствие Файлаха нервировало ее, но его Ирен опасалась меньше Гейла. Чутье подсказывало, дара у инквизитора нет, знания приобретенные, наживные. Он не почувствует ее, не распознает суть без специальной процедуры.
– Рад бы помочь, но пока нечем! – развел руками Файлах и, отряхнув колени, поднялся на ноги. – С вашего позволения, я заберу тело. Возможно, его светлость после возвращения скажет что-то большее. Сам я не склонен к скоропалительным выводам. Скверно же потому, ваше величество, что ничего не понятно.
– Так разберитесь! А заодно прихватите этого, – Хантер ткнул пальцем в аккомпаниатора. – Слишком уж он боится.
– Обязательно заберем, обязательно! – мурлыкнул Файлах.
Взгляд его скользнул по комнате и внезапно остановился на портьере, за которой притаилась Ирен.
Девушка стиснула зубы.
По спине скатилась капелька пота.
Неужели почувствовал, неужели она его недооценила?!
Словно в дурном сне, Файлах шагнул к портьере. Еще немного, и он отдернет ее… Но Файлах раздумал и, развернувшись, быстрым шагом покинул гостиную. Вместе с ним от греха подальше сбежал врач. Пациентке все равно ничем не поможешь.
Бедного аккомпаниатора взяли под руки и утащили прочь. Будущее его вырисовывалось безрадостным.
Тело Таисии погрузили на носилки и унесли.
– Ну и что мне теперь делать? – Хантер в отчаянии вопросил пустоту. – Встреча невесты на носу, а Таисия, Темный ее забери, надумала помереть!
Взъерошив волосы на затылке, он устало опустился в кресло. Подумал и глотнул шампанского.
– Опять поползут слухи про проклятую должность! – Еще глоток, будто алкоголь способен решить проблему. – Ну и где после очередной смерти искать певицу? Не по кабакам же! Эту-то уже из грязи вытащил… Все приличные в ужасе сбежали за границу, лишь бы избежать проклятия. А нет никакого проклятия. Че-пу-ха! Одна неуклюжая корова, вторая прислугу выбирать не умела, третья – любовников. Нету никакого проклятия, нету!
Король в бешенстве ударил рукой по столу, только чудом не опрокинув бутылку.