— Птичка, спокойно! — он встряхнул меня как куклу, — твоим родителям ничего не угрожает, я присматриваю за ними.
— Что? — я неверяще распахнула глаза, — с какого момента?
— С того, как ты мне рассказала про первый звонок. Всегда в таких шантажах пытаются угрожать здоровьем близких. Правда, я не был уверен, что те, кто на тебя вышли, настолько жесткие. Но меры предпринял.
Я опустила голову, пытаясь сдержать слезы.
— Спасибо…
— Не за что, — он прижал меня к себе, обнимая, — все будет нормально. Они не доберутся до твоей семьи.
— А Костя?
— И с ним, уверен, тоже все будет хорошо. Мы его проверим и постараемся следить. Правда, мне не нравится, что у тебя такой интерес к бывшему.
— Да иди ты, — сказала беззлобно, спрятав у него голову на груди.
— Только, наверное, придется ввести некоторые корректировки в план с документами, — задумчиво продолжил Охотников, говоря, скорее, сам для себя, а не со мной.
— Что ты имеешь в виду?
— Пока не знаю, но, видимо, времени на долгоиграющую подставу у нас нет. Ребята, которые взялись за это, слишком резкие. Как бы все не перешло за грань.
— О чем ты говоришь?
— Пока неважно, — ответил Дима, — надо подумать.
Адрес, куда мне нужно подъехать, пришел на почту. К сожалению, отследить, откуда именно присылались письма, так и не удалось, на что, наверное, и рассчитывали те, кто всем этим занимался.
— Все хорошо, — Дима стоял со мной в коридоре и пытался меня успокоить, хоть получалось не очень, потому что я была в полнейшей панике. Достаточно толстая папка с документами не приносила мне никакой уверенности, наоборот, жутко меня пугала. — Ты не будешь одна, за тобой будут наблюдать. И в случае чего обязательно тебя вытащим.
— Что? — я до боли прикусила губу, — Меня могут похитить?
— Не исключаю такого варианта, — уклончиво проговорил мужчина, поправляя ворот рубашки, — на самом деле, я не хотел тебе говорить, чтобы ты меньше нервничала, но ведь ты же потом на меня обиделась бы, когда все раскрылось.
— Конечно! — воскликнула негодующе, — ты хотел меня как глупого кролика отправить в глубокую нору?
— Ты все равно обиделась, — констатировал Дима, уворачиваясь от тычка по ребрам, — Яна, все будет нормально, все под контролем.
— Домой хочу, — проскулила я, смотря в потолок и пытаясь заставить себя не плакать.
— Все будет, — успокаивающе проговорил Охотников, обнимая меня со спины, — мы как в сказке накажем всех злодеев и заживем счастливо.
— Каждый по отдельности, — вставила свои неизменные пять копеек.
— Посмотрим, — проговорил Охотников, — мы ведь так и не поговорили о том, что произошло, м?
— Когда закончится все, тогда и поговорим, — отрезала я.
— Трусиха, — рассмеялся мужчина, — чувствуешь же, что ничего не изменилось, да?
— Ты можешь быть серьезным, пожалуйста? — взмолилась, не удержавшись, — я сейчас с ума сойду от нервов!
— Могу, но ведь тогда ты точно окончательно ударишься в панику, — ответил он, — мы с тобой уже все триста раз проговорили. Твоя задача — передать документы и стараться не сильно показать неизвестным страх. Со всем остальным я разберусь. Что бы ни случилось, верь мне, я тебя в беде не оставлю.
В коридоре мы ждали такси, которое вроде было не совсем такси — в машине с логотипом известного сервиса меня на встречу должен был везти человек Охотникова. Сам он вроде как собирался уезжать куда-то «по своим делам», чтобы не вызвать каких-то подозрений, если вдруг за его домом следят. В другие детали плана меня не посвящали, что, наверное, правильно, иначе я бы постоянно оглядывалась по сторонам в поисках поддержки.
— Давай, пора, — он неожиданно чмокнул меня в макушку и отстранился, — а то тебя потеряют, и Косте опять достанется.
Я послала Охотникова на хер.
С Костей, кстати, все было относительно в порядке. Его избили, но совсем серьезных переломов не было, как и повреждений внутренних органов. Но мне было так стыдно, что это из-за меня он попал в такую передрягу, что я была настроена потом, когда все уляжется, компенсировать ему деньгами причиненные неудобства. Все-таки лежать в больнице стоит нормальной такой суммы.
— Хочешь немного расслабиться? — вдруг произнес Охотников, когда я развернулась к нему лицом.
— О чем ты?
Он внезапно наклонился ко мне, смял волосы в кулак, заставляя запрокинуть голову, и поцеловал, вмиг разжижая мне весь мозг. Зато и правда отвлек от назойливых мыслей, рояшихся в голове.
— Ты совсем, что ли?! — оттолкнула его, сверкая глазами, — я же не разрешала.