— В нашем мире такое трепетное отношение – большая редкость для мужчин, — она задумчиво скользнула по рельефу мышц, задержалась на ране.
В её ауре отчётливо появились розовые отблески – первые признаки симпатии. Чувственной направленности. Довольный, как сытый ждрых, Фаргон, окинул её многозначительным взглядом и задал пусть и банальный, но очень приятный для любой женщины, если она его слышит от интересного мужчины, вопрос:
— Что ты делаешь сегодня вечером?
— А вы с какой целью интересуетесь? – Несмотря на разгорающийся интерес, Мария держала лицо.
— С самой что ни на есть серьёзной, — Фаргон с удовольствием отмечал, как с каждым словом её эфирное тело сияло всё ярче.
К слову, он и сам отсвечивал, словно недобитый фонарь. То есть местами, где ран нет.
— Я подумаю, — холодно ответствовала врач, состроив строгое профессиональное лицо.
— Подумай, — многозначительно сверкнул очами гизар.
Не сказать, что ему понравилась такая двуличность. Или стойкость, тут смотря с какой точки зрения рассматривать. Но ему захотелось взять эту баррикаду. Желательно побыстрее.
Но вечером у него состоялась совсем другая встреча… с Тимуром. Что тоже неплохо, ведь он узнал, как его всем скопом забирали у полиции. В это знаменательное утро пришлось Марку Иосифовичу вставать ни свет ни заря и сделать парочку срочных звонков, а Марии Сергеевне и вовсе ехать на другой конец города. Разумеется, она была не в восторге, с другой стороны, узнав подробности дела, сменила гнев на милость. Не сказать, что они великие неженки и не привыкли к форс-мажорам, но любовь к здоровому полноценному сну от этого лишь крепла.
Помимо интересных подробностей Тимур принёс документы. Теперь гизар именовался Фараоном Алмазовичем Нигматуллиным двадцати шести лет от роду. На них, собственно, и выглядел. Гражданин РФ между прочим! Козёл. В смысле родился первого января. Как сами видите, татарин чистейших кровей, даром, что не похож. С другой стороны, внешность у него весьма экзотичная, на славянина в любом случае не тянет. Пусть его, лишь бы отзывался. А то на Фёдора или того же Филлипа он мог не среагировать вовсе. Как водится, сие может произойти в самый не подходящий момент. Так что свели риски к минимуму и ладно.
Фаргон с интересом рассматривал паспорт, пока не наткнулся на фото. Злое и очень унылое фото. Ну а что можно было с него получить между медосмотром и обедом? Когда жутко хочется есть, а не пускают, слепят вспышкой и заставляют поворачивать голову то влево, то вверх. Переливающаяся всеми цветами радуги птица усугубляла положение, ведь её головы как раз оказались в районе глаз, делая из него укуренного мутанта. «Интересно, это реально существующий вид или у землян больное воображение? – размышлял иномирянин насчёт герба страны. – Две головы – это явно перебор. С другой стороны, обзор со спины… Да нет, летать точно не удобно – солнце будет слепить вторую голову. И обтекаемость ни к ждрыху».
Пока один нервно ковырял место склейки бумаги и плёнки, второй со смаком рассказывал, как не хотели его отдавать сотрудники полиции.
— Хватит! – Тимур отобрал у Фаргона документ, который ещё немного и обрастёт игривой бахромой. – Второго паспорта тебе никто не даст.
— Что там с ребёнком? – Неожиданно даже для самого себя поинтересовался гизар. Вроде не думал о нём за последнюю пару часов, а тут нате.
— Живой, с родителями, что ему будет? – Отмахнулся куратор. – Кстати, ты молодец, что преступников не убил! Правда, пришлось им память подчищать насчёт твоей пуленепробиваемости, хотя кто им поверит, киднепперам несчастным.
— Кому? – Переспросил гизар, ибо переводчик засбоил.
— Похитителям, — уточнил Тимур. – Кстати, о них! Знаешь, что они хотели в качестве выкупа?
Видя полное непонимание на лице собеседника, он принялся объяснять что такое киднеппинг и с чем его едят.
— То есть земляне похищают детей, чтобы «заработать» денег? – От изумления брови гизара поднялись чуть ли не до линии волос, отчего раненый висок тут же дал о себе знать.
— И не только детей, — грустно констатировал Тим. – Ладно тебе кривиться, можно подумать вы сами все из себя идеальные. Особенно если вспомнить отчёт психолога.
— У нас сильно понятие чести, — хоть гизар сморщился не на тему беседы, а от боли, оправдываться не собирался. – Такими подлостями не занимаемся. Просто убиваем в честном бою. Правда, из-за проблем с продолжением рода, теперь правила до первой крови.