Так вот, сегодня на балу меня окружила стайка вот таких жирных домашних клуш (ведь мужьям нравится, когда они хорошо кушают) и начали меня жалеть.
— Милая, ты такая тощая, скоро совсем прозрачной станешь, — снисходительно начала госпожа Реяна. Она всегда носит платья подчёркивающие её жирные складки и именно оранжевого цвета. С её русыми волосами смотрится вообще ужасно.
— Разве может быть иначе, когда рядом нет истинных? — с наигранной жалостью спросила Римана, женщина с одышкой. Она носит пёструю одежду. С её рыжими волосами смотрится как попугай. Она раньше была худой и высокой. Но мужья её откормили и теперь это просто гора, а не женщина.
— Ну зачем вы ей о таком напоминаете, видно же, что она страдает, — ещё один попугай, только низкая и светловолосая.
— Так и проживёшь, не познав счастья.
— С чего вы решили, что я несчастлива? — ровным тоном спросила в ответ.
— Ну как же? Одна, маленькая и тощая, без защиты и заботы мужей, — начала перечислять Реяна.
— Зато я свободна и вольна выбирать как мне жить, — перебила я её. Не хочу слушать эти глупости.
— Да разве это жизнь!? — воскликнула Римана.
И меня понесло.
— Госпожа Реяна, какой цвет Вы любите? — вежливо спросила я. Она ответила после долгой заминки и немного растерянно: — оранжевый…
— А Вы уверены в этом?
— Конечно, — уже более смело.
— А мне так не кажется. Этот цвет Вам не идёт. И в таких фасонах вы выглядите гусеницей, которая явно никогда не станет бабочкой. Не думаю, что Вы не смотрите на отражение в зеркале и не видите этого. Вы просто не можете быть настолько безвкусной. Вы хотите быть стройной и завидуете мне, ведь мужья не разрешают Вам худеть. Вы все, — обвела взглядом компанию, — не знаете, какой цвет любите, какие платья, какие блюда, какие прически нравятся именно Вам. Вы не выбираете, выбирают за вас. У Вас Римана, одышка, это уже проблемы со здоровьем. Но ведь ваши истинные хотят именно пышную жену, как можно им отказать, да? Ваши желания никому не интересны, даже ваше здоровье. Вы в угоду мужьям живёте под диктовку. А я нет. Я люблю синий цвет и ношу одежду и аксессуары с этим оттенком. Но если он мне разонравится, спокойно обновлю гардероб. Я не люблю объедаться и знаю свою норму. Никто не заставляет меня съесть кусочек, для своего спокойствия, а не моего. Я ношу прическу и не вынуждена менять цвет волос или их длину, потому что так захотелось кому-то. Я гуляю сколько душе угодно. Я сплю сколько хочу. Мне не надо под кого-то подстраиваться, в отличие от вас. Ваши мужчины любят себя и власть над вами, а не вас — такими, какие вы есть. Так кто в этом случае несчастен? Неужели я? Счастливые женщины не брызжат ядом в окружающих, они сияют и влекут своим теплом и светом. Так о чем это говорит, подумайте на досуге? В те счастливые минуты, когда вам можно будет думать и вам не запретят это делать ваши истинные. — последнее слово было произнесено с усмешкой и пренебрежением. И только после этого я обратила внимание на гробовую тишину в бальном зале. Ооо, только не это, опять все внимание на мне. Все женщины ошарашенно смотрели то на меня, то на мужей. По лицу видно, что мыслительный процесс пытается завестись. Но я знаю, что их мужья быстро вернут все как было и потребуют забыть мои слова. Но вот взгляд императора не предвещает ничего хорошего. Ладно, не убьет же он меня, в конце концов. Всё же жизнью обязан.
Глава 2. Разговор с императором
До конца бала проходила с высоко поднятой головой. На танцы меня не приглашали, шарахались как от прокаженной. Но меня это не задевало, даже наоборот. Не хочу танцевать с непонятными чужими варисами. Шепотки за спиной тоже игнорировала.
После бала меня пригласил к себе император. А мне все больше хотелось сбежать отсюда. Не из бального зала, а из мира. Пока училась, я прочитала много информации о других расах и даже нашла скрытую информацию о других закрытых мирах. Не подробную информацию об устройстве или его жителях, а об их наличии и вариантах туда попасть или, наоборот, избежать. Нахождение здесь меня начало тяготить, надоело быть лишней, даже в собственной семье.
Император был хмурым и недовольным. Я к этому привычна, все почему-то недовольны мной. Возможно даже просто тем, что я существую. Но не могу же я просто не быть или исчезнуть. Я — есть! Им придется смириться.