— Понравился пирожок-то? — улыбнулась Фаина.
— Очень вкусный.
— Это вот Мирка у нас мастер по ним. Печет так, что с руками проглотишь, — похвалила она молоденькую пышнотелую девушку. Та от комплимента старшей зарделась.
На кухне показался лысый хозяин и позвал Фаину для расчета. Она, оставив еду, убежала. А остальные расслабились и принялись болтать.
— Слыхали, говорят, Государь-то опять с сыном поссорился. В ссылку хочет его отправить! — заговорщицки тихонько сказала одна из женщин.
Обсуждать самодержца не приветствовалось. Но, конечно, все обсуждали. Перипетии в его семье всегда вызывали жгучий интерес у народа. Особенно его младший отпрыск. Его считали распутным вольнодумцем. Хотя, кто там не был гулящим в царской семейке? Мне все эти сплетни были безразличны. Но из уважения к старшим и таким добрым женщинам, я помалкивала.
— Да ты что? А откуда узнала? — загомонили вполголоса они.
— Бабы утром судачили. Говорят, опять на скалы его хочет отправить. Уму непостижимо! Царский сын рядом с обычными солдатами, — почуяв интерес, рассказчица продолжила.
— Ой, — отмахнулась другая повариха. — Мужики завсегда между собой договорятся. Он вроде нормальный, сынок его. Не спесивый. Да и не впервой ему там, ездил же уже.
Кухарки продолжили обсуждать младшего принца, а я задумалась. Вот же, как бывает. Царский сын, а тоже не чурается военной простой службы. Скалистая Гряда это не шутки. Самое опасное место в нашей стране. У нас нет плодородных земель. Почва чаще лесистая и каменистая. Но в недрах много ценных металлов и камней. Вот за ними-то и идут через перевалы контрабандисты из соседнего Стрелея. И больше всего их на Скалистой Гряде. Длинный и высокий горный хребет, в нем больше всего месторождений. Как официальных, так и стихийных. Последние, как могут, пытаются найти и прикрыть королевские ищейки. Но они возникают и возникают снова.
— Мариш, ты чего не кушаешь? — тронули меня за плечо. Я очнулась и посмотрела на говорившую.
— Аа… Спасибо, я уже наелась.
В кухню проскользнула Фаина, держа в руках тканевый кошелек:
— Девочки, получаем оплату!
Из рук в руки поплыли стопочки монет, причитающиеся каждой. Зарабатывали здесь хорошо. Оно и понятно, сколько я пустых кастрюль перемыла! Значит местная кормежка пользовалась спросим. Люди шли и платили. Значит и хозяин неплох, раз не обижает кухонных работников.
— Мариш, держи. Твой заработок, — мне протянули тоже стопочку монет. Я взяла и пересчитала.
— Но тут больше, — подняла я глаза на Фаину. — Мне обещали 5 медянок.
— А это я выторговала, — подмигнула она мне. — Ты хорошо работала, а хозяин не обеднеет.
— Спасибо, — с чувством ответила я. Получить даже две лишние медянки было удачей. Да и наела я сегодня примерно на такую же сумму.
Когда со стола убрали и я натянула свою крутку, собираясь уходить, Фаина всунула мне в руки сверток:
— На. Домой тебе. Худая ты такая, смотреть жалко. Ты приходи, работа всегда найдется.
Первым моим порывом было обнять щедрую женщину. Но я подавила его. Вдруг обижу?
— Спасибо вам всем большое.
— Беги, беги, — отмахнулась она.
И я побежала. Домой, к тетке. Она, наверное, уже с ума сходила. Я ушла на рассвете. А сейчас уже порядком стемнело.
Дошла, не чувствуя холода, забирающегося под худую куртку. Только сейчас меня грела человеческая доброта и сытый живот.
— Мариша! — всплеснула руками Рузалинда. — А я уж не знала, что думать.
Тетка вдруг села на табурет и из-под ее век потекли слезы.
— Тетя! Ну, ты чего? — упала я на колени перед ней. — Я на рынке работала. Вот, погляди, мне заплатили прилично и еще еды с собой дали. Тетя, не плачь!
— Девочка моя, — гладила она меня по голове. Слезы так и катились градинами. — Просто я испугалась за тебя.
Я обняла ее колени и мы так сидели очень долго. Я понимала ее. Она просто боялась. Пусть она и выросла в богатом доме, но за годы жизни в нужде, научилась распознавать опасность. И сейчас ее почувствовала. Я зажмурилась при мысли о том, что придется ей рассказать о Страже. Не знаю даже, как она отреагирует.
— Тетя, почему в доме так холодно? — подняла я голову.
— Да дров-то нет, — горько улыбнулась она. — Все, что можно было насобирать в сарае, я уже пожгла.
Я нахмурилась. Спать в холоде убийство для ее спины. Если она простудится, то беды не миновать.
— Сейчас я приду!
— Куда ты? — вскинулась она за мной.
— Я здесь, тетя, — улыбнулась я. — Дальше двора не выйду, обещаю.