Де Борн говорил, говорил, говорил, а она молчала, опустив глаза и почёсывая спинку мурчащему котику. Сэру Бертрану на мгновенье показалось, что он сейчас беседует сам с собою, показалось, что его губы выговаривают машинально и уже много раз подряд одно и то же — заученное, нарочитое, неинтересное никому помимо его самого…
— Что же вы остановились, сеньор? Говорите, говорите, — на миг приподняла она свои очаровательные глазки под крылатыми ресницами. — Ваши речи мне интересны, хотя, признайтесь сами — вы ведь ныне прибыли не совсем с Востока, но… из какой-то Страны Пряностей, ведь верно?
— Да, конечно, мой путь из Святой Земли был длительным, но лишь благодаря моим друзьям и соратникам из Ордена Бегущей Звезды я ныне имею честь видеть вас и беседовать с вами, сеньора Гвискарда…
— Вот что, сеньор Бертран… или Артур?.. Пьеретта! этот гнусный кот исцарапал мне руку! На балкон его!.. Вот о чём я хотела вас спросить… Говорят, что вчера, на приёме у его величества, вы изволили рассказывать какие-то небылицы? Якобы, о странных существах с головами собак? О каких-то драконах и бедуинах верхом на бронированных чудовищах?
— Сеньора, ни сейчас, ни вчера я не сказал ни слова неправды, и в том поклялся на кресте!
— Ох, эти ваши клятвы… И эти ваши странные слова… Давайте мы сейчас будем просто серьёзными, отвечающими за каждое сказанное слово людьми. Вы, как я должна понять из ваших слов, все эти два… или три года лелеяли надежду меня увидеть, признаться мне в любви и… возможно, стать моим супругом? Не правда ли?
Рыцарь в ответ лишь пожал плечами. "Так, — подумал он. — Следующий кандидат на балкон — очевидно я…"
— Так вот, — продолжала рассуждать сеньора Гвискарда, — я, в принципе, не против. Вот только… Видите ли, выходя замуж девице моих лет (а мне скоро двадцать), следует подумать не только о любовных отношениях, но и о том, что произойдёт за ними. Да, я хочу замуж. Да, я хочу завести детей. Да, но… Кто и что вы, сэр Артур? Мало кому известный, лишившийся своего поместья, разорившийся сеньор? Хорошо, не будем спорить! Согласно королевскому решению, вам будет дан шанс исправить это положение. Быть может, вам стоило бы нанести мне свой визит не сегодня, а по окончании турнира? Одержите верх, сэр рыцарь! И наш разговор пойдёт совсем иначе, не так ли?
— То есть, верно ли я понял, — произнёс сэр Бертран, — что вы… Что вы, не веря ни одному моему слову, готовы поверить мне абсолютно во всём, только бы мне удалось одержать верх над моим братом Констаном?
— М-м-м… да! примерно так! Да, очевидно, да, да!
"Боже, боже, да с НЕЮ ли я сейчас разговариваю? ОНА ли это? Не снится ли мне то, что сейчас со мною происходит? Она… играет со мной? Или я ошибался так жестоко? Воистину, если Бог захочет наказать, то лишает разума…"
Сэр Бертран беспомощно огляделся вокруг. Он оглядел всю комнатку, витые колонны попарно у альковов, шкатулку чёрного дерева на столике в углу, служанку Пьеретту, что неподвижно, как породистая собачка, застыла со сложенными на животе руками…
Но надо было что-то отвечать.
— Я рад, сударыня, что мы очень хорошо понимаем друг друга. Вы, ОЧЕВИДНО, правы. Пусть судьбу нашу решит Господь Бог. Всего вам наилучшего!
— Да-да, сеньор. И вам всего доброго… Пьеретта, проводи гостя. Да, узнай, не пришёл ли сэр Бертран, он обещался быть к обеду!..
"Мне остаётся лишь повстречаться с ним в прихожей и размозжить ему башку", — думал де Борн, спускаясь вниз по винтовой лестнице. Но Бог хранил его от этой встречи…
— Кьяри! — крикнул он оруженосцу, который, держа в поводу коней, терпеливо ожидал у калитки. — Не забудь напомнить мне пригласить сегодня на ужин господ де ла Тур, де Гриньоль и барона фон Гибихенштайн.
Оруженосец молча поклонился и подал сэру Бертрану стремя.
— Сэр, — заметил он при этом, — могу ли я задать вам три вопроса?
— Целых три?
— Вы, судя по вашему лицу, чем-то сильно обижены. Разрешите мне отвлечь вас от ваших забот?
— Что-то ты сегодня разговорился, Кьяри. Ну хорошо, так чем ты хочешь меня отвлечь?
— В принципе, это сущие пустяки, мой господин. Во-первых, возложите обязанность пригласить упомянутых вами господ мне. Я хочу лично заняться этим, несомненно, очень важным для вас делом. Во-вторых, сэр Бертран, несмотря на то, что я знаю вас так мало, я хотел бы оставаться вашим оруженосцем и далее, после окончания нашей миссии…
— И то, и другое вполне правомочно. А третье?
— Время обеда, сэр. Конечно, "зверь ест раз в день, человек — два, и только ангелы едят в день трижды". Не заглянуть ли нам в один из кабачков по дороге? Ручаюсь, что бутылочка старого доброго оверньского приведёт вас в чувство…