Тамплиеры — и вовсе дети своего времени. Весьма своеобразная организация, а точнее — богатая военизированная секта, вершившая дела по возможности тайно. Насчитывала она несколько уровней, от самого нижнего — куда входили собственно адепты-рыцари, и до самого верхнего… насколько верхнего — мы даже не знаем. Впоследствии нижний уровень был ликвидирован, скорее всего — истинной верхушкой ордена, вследствие своей всем намозолившей глаза одиозности (их дикие обряды, поклонение Бафомету и проч.). Почему так и не были найдены сокровища тамплиеров? А их искали? Или делали вид, что искали? И кто искал, если честно?
Соблазнительно, разумеется, написать подробную сценку, где в подземельях под Лиможем (до сих пор существующих) герои становятся свидетелями ужасного обряда, а потом силой вырывают из лап изуверов чашу Христову…
Но ведь Грааль, он же Святая Чаша не может находиться в нечистых руках! Он — проявление Воли Господней, он сам способен постоять за себя.
Так что, придётся ограничиться мелким эпизодом. Пускай, скажем… Тинч и Пикус всё же проникнут на тайное сборище тамплиеров, станут свидетелями жуткой казни, а потом с трудом унесут оттуда ноги… но пусть это будет просто короткий рассказ.
Грааль должен найтись случайно, появиться из рук человека честного, порядочного, не то, чтобы не имеющего греха за душой (все мы в чём-то грешники), но осознающего это и стремящегося по возможности искупить свою вину…
Первоначально появился Телле. Он пришёл из притч и анекдотов, и виделся как прообраз Спасителя (отсюда дырки в ладонях). Возможно, он бы и вышел именно таким, но… не чересчур ли просто? Шли дорогой, в самой первой главе его встретили… он не простой человек, конечно… и даже порой способен творить чудеса… что ещё покажет впоследствии. Его вполне можно включить в компанию… да и всё тут. Вспомогательный образ, не более того.
Потом, после Булгакова браться за образ Иисуса — это неминуемо уведёт повествование совсем в другую сторону…
Всё-таки роман рыцарский. И в нём должен фигурировать конкретно рыцарь. Кто он и откуда?
И здесь мне вспомнился реальный эпизод из истории моей семьи.
Один из моих дедов, Павел Гаврилович Рубцов, был участником войны. О нём многое что можно вспомнить. Вернувшись домой, он привёз жене из Германии единственно маленькую кофейную чашечку (а многие вывезли гораздо больше…).
Она же его за эту чашечку потом всю жизнь пилила: вот, кого-то ограбил, у кого-то отнял, как ты мог…
Почему-то вспомнилась Германия, а точнее небольшой уютный город Галле. Грозные башни замка Бург Гибихенштайн, что навис на скале над всем окружающим миром…
А не совместить ли эти два образа?
Пусть он будет тевтонским рыцарем.
— Тевтонским? — быть может, удивитесь вы. — Ведь мы же с ними воевали!
Ну, во-первых, дрались мы не столько с тевтонами, сколько с ливонцами. Далее, в 12-м веке тевтоны только-только образовались (на Ближнем Востоке, из остатков армии Фридриха Барбароссы) и, между прочим, конфликтовали с теми же тамплиерами. А во-вторых, с кем мы только не воевали; и с французами, между прочим, тоже.
Итак, это достаточно пожилой уже тевтонский рыцарь… назовём его Готфрид… Конрад… нет, лучше Ульрих фон Гибихенштайн, он посол германского императора при дворе французского короля. Чашу он, совершенно случайно, получил из рук в руки от одного умирающего монаха — там же, в Палестине. И возит эту чашу с собой, в ней очень удобно готовить лекарства. Вот и всё.
Он хорошо знаком — по тому же Крестовому походу — с сэром Бертраном. И, коли мне впереди наверняка предстоит описать судилище, то он, как человек по-настоящему порядочный, будет свидетельствовать в его пользу.
Вот они, пошли завязочки!..
10
Гастон Беарнский — в жизни владетельный дворянин — стал у меня дворецким в замке Аутафорт. Именно он расскажет сэру Бертрану о том, что произошло в его отсутствие.
Сеньор де Трайнак (как ни бился, не смог отыскать в документах имя главного герольдмейстера той поры, пришлось давать по имени средневекового города) — его расположения следует добиться, чтобы заручиться поддержкой при дворе: быть принятыми и, заодно, изложить претензии де Борна к своему брату Констану.