Выбрать главу

— Ротокканцы — не знаю. Омния — это где-то возле Келланги.

— Ага… — откликнулся Тинч.

— Говорят, что мы когда-то воевали с ними. Потом они предлагали нам свою помощь. Королева отказалась…

— Чего от нас хотят? — спросил де Борн.

— Пока еще ничего не хотят, сэр командор, — ответил Леонтий. — Пока ещё всё в наших руках. Как мне представляется, нам предложат сыграть весьма рискованную роль…

И поделился с ними воспоминаниями о фильме "Семь самураев" и фильме "Великолепная семерка".

— Нам предложат роль героическую. Государства иногда идут на такие шаги. Необходима маленькая победоносная война, естественно — требуются герои. Маленькая деревушка, которую ежегодно под осень обирает орда бандитов. И вот, они нанимают отважных рыцарей, которые погибают, но ценой жизней спасают жителей от неминуемого грабежа. На фоне этих событий люди легко забывают многое…

— И так здесь повторяется из года в год, — дополнил Тинч.

— Вопрос "зачем" не стоит. Тароккания наверняка едва сводит концы с концами. Полигон для испытания терпения людей… Ну, то, что страна, по сути, давно колонизирована Омнией, можно и не проверять…

— Мы могли бы вопросить наши оракулы, — предложил де Борн.

— Вряд ли они скажут что-то определённое. Решение, как мы ни крути, останется за нами.

И Леонтий оказался прав.

Чашка светилась переливающимся серым светом. Чётки, сплюснутые меж ладонями Исидоры, показали две руны: "Лаг" и "Хагель" — то есть, как прочитал Тинч, неясность и опасность.

— По-моему, нам самое время позвать нашего нового друга. Эй, Шершень!

— У-у-у, как вы здесь устроились! — заглядывая в палатку, позавидовал рыжебородый. — А мы-то, в своих шалашиках…

— Кто же вам мешает выстроить хижину? Вокруг полно леса.

— А то. Вы что, до сих пор не поняли, с кем связались? Ведь по своей должности я официально числюсь бандитом, главой вооружённой шайки. Или, как это сейчас называют, "полевым командиром"…

"Нет, — как сказали мне четыре года назад, — мы не станем заставлять тебя совершать террористические акты, на сей счёт найдутся другие исполнители. Мы расскажем народу, что ты, в силу неуживчивости характера, давным-давно перевербован разведкой возможного противника. Что ты проходил учёбу в их лагерях и сам являешься инструктором по взрывотехнике. То есть ты со своим отрядом будешь существовать как мишень для периодических атак наших средств массовой информации. Это тебя будут обвинять во всех грехах, пытаться изловить и уничтожить на месте, но ты всякий раз будешь как бы ускользать от правоохранительных органов… Что, не нравится? А кому-то же надо делать и это!.."

— Заодно я поставляю им деньги, полученные… нет… экспропривы-рванные!.. здесь, на мосту. Мне и моим ребятам присылают взамен еду, но строиться не разрешают. Разве что, когда совсем похолодает, выроем в земле норы и будем в них мёрзнуть до весны… Может, хоть этот шатёрчик нам оставите? Я никому не скажу, а вам ведь всё равно…

— Ты послал гонца с известием?

— Только что. Но только вы не торопитесь. Сейчас в столице шум поднимется… все начнут готовиться к завтрашнему празднику, то есть вашему торжественному прибытию. Салюты, флаги… Завтра мои ребята вас проводят.

— Завтра, завтра… — заметил де Борн. — Мы потеряем полдня. Почему не сегодня?

— Но ведь так заведено. Уже в третий раз отважные рыцари, одухотворённые идеей помощи народу великой Тароккании, останавливаются по дороге в первом попавшемся им месте, где мы, исполняя великий долг гостеприимства…

— Знаешь, Шершень, скверноловом ты мне нравился больше… Вот что, друзья. Мне кажется, что рыцарям ордена Бегущей Звезды, не пристало пятиться задом при первом испытании. Ладно!

— Сэр Тинчес! — строго спросил он. — Как там сумочка с деньгами, проверь… Что? Появились всё-таки наши солиды? Так я и думал! Это — знак! Шершень! Тебе предстоит работа, и попробуй у меня отвертеться… Сэр Тинчес! Деньги — выдать. Да, все пятьдесят… Сэр Линтул! Не соблаговолите ли вы поделиться со мною одной из ваших курительных палочек?.. Благодарю.

И, поскрипывая доспехами, с сигаретою в зубах, полез наружу из палатки.

— Дай-ка огоньку. Хм-м… ну и благовония же в вашем веке… Ладно, в первый и последний раз…