— Так, допустим, "Белые горы" ещё иначе называются "Альпы"… Скажи, не носят ли тельхины белые нагрудники с чёрным крестом?
— А вы откуда знаете?
— Сэр Бертран, а ведь значит, это всё-таки Альпы. А, стало быть, если через Альпы и к западу, то там южная Франция, а далее — и твой заветный Лимож… Непонятно, правда, в каком времени всё происходит. Может случиться и так, что сеньора Гвискарда ещё не изволила родиться на свет Божий, и так, что твой бывший приятель Да-и-Нет[17] уже погиб у замка Шалю…
— Так или иначе, сэр Линтул, но я очень рад, что всё разъясняется. Да-а-а! Давненько я не расчёсывал пёсьей шерсти клинком Исидоры-Сервенты-Спады!
— Дело не в этом, — заметил Тинч. — Вернёмся к началу. Мы прём напролом в самое логово псоглавцев. Нам хорошо бы хорошенько продумать, как действовать. Не вручать же им верительных грамот!
— У меня на этот счёт другое мнение, — высказалась молчавшая до сих пор Исидора.
Глава 4 (23) — Происшествие у костра
Оккультизм объясняет ликантропию выходом человека в астросоме с последующей материализацией в виде волка… Душа в астросоме, почувствовав завладение своим телом, обыкновенно вступает в борьбу за обладание им. Если ей удастся выгнать ларву, то человек возвращается в нормальное состояние. В противном случае…
1
— И это очень хорошо! — перебил её Тинч. И, невзирая на недоумённый взгляд принцессы, обратился к де Борну:
— Сэр Бертран! Разрешите мне покомандовать вашим оруженосцем?
— Командуй… А в чём, собственно, дело?
— Пока ещё светло… Меня смущает обстановка. Мы чересчур беспечны и не исследовали как следует местность. А должны быть следы… Кроме того, неплохо бы послать вашего оруженосца на разведку. Что там впереди? Не мелькают ли огоньки костров? А вдруг тельхины выставили заслон недалеко от нас?.. И мы рискуем на него нежданно напороться утром?.. Пикус, ты хорошо понял, что от тебя требуется?
Принц неохотно поднялся на ноги. Поискал перевязь с мечом, привычно забросил меч за спину.
— Понял. Я могу идти?
— В случае чего — подашь сигнал: криком дятла.
— Вот что, друзья, вот что, принцесса… — негромко, прислушиваясь в ту сторону, где за колючим кустарником только что пропала тень ушедшего на разведку Пикуса, сказал Тинч. — Нам следует быть более осторожными в своих разговорах.
— Ты снова ему не доверяешь? — спросил рыцарь. — Отчего же?
— Кое-что в его рассказе… и в поведении кажется мне странным. У нас есть по крайней мере полчаса. Вам слово, принцесса!
— Дело в том, что мы подготовили несколько вариантов верительных грамот. Согласно одному из них все мы являемся не просто подданными королевы Тары, но выразителями мнений и желаний дракона Хоро.
— Который на самом деле спокойно дремлет в Часовой Башне, — кивнул Леонтий.
— И пусть дремлет, тельхины этого не знают.
— Или пока не знают, — нахмурился Тинч.
— Я — принцесса, наследница престола, возглавляю посольство. Сэр Бертран — военный советник. Сэр Линтул — верховный советник по особым делам. Сэр Тинчес — посол Тагэрра-Гроннги-Косса при дворе Таро…
— С каких это пор командором Ордена является всадница Исидора? — возразил де Борн.
— Командором, так или иначе, остаётесь вы, сэр Бертран де Борн.
— И, кстати, — поддержал её Тинч, — в присутствии Пикуса об Ордене — молчок.
— Ну-у… Вы что, так боитесь, что эти тупые псоглавцы с дубинками…
— Те, кого вместе с нами зацепил краем Странствующий Лес — лишь передовой отряд. У них и мечей-то не было.
— Но был знак бога Ра…
— Который они захватили у крысокотов.
— Значит…
— Быть может, те, кого мы встретим по ту сторону гор, извещены об этой стычке, — продолжал рассуждать Тинч. — Тем лучше. Мы представим дело так, что имело место глупое нападение на наше посольство, когда мы направлялись к королю Эдгару. И нашей вины здесь абсолютно нет — пускай спрашивают со своих солдат… если те, разумеется, ещё живы. Но мы не должны недооценивать остальных. Тем более, если (и это наверняка) их продолжают консультировать уцелевшие омнийские учёные. Какими знаниями обладают они — нам ещё предстоит выяснить…
…Теперь не Тинч сидел у костра, шутливо с приятелями. Это был, и по речам, и по внешнему облику сам Таргрек — с его богатырской фигурой, русой бородой и неторопливыми, взвешенными фразами бывалого воина…