Мне это было хорошо знакомо — то состояние, когда боишься упустить мысль. О-го-го, увы, потеряешь — потом не догонишь…
От нечего делать, я, с её молчаливого согласия (просто разрешила глазами) стал просматривать кипу исписанных набело, готовых листов. И… чем далее шло моё чтение, тем больше возрастало вопросов.
— Вас что-то смущает, сэр рыцарь? — оторвавшись от работы, спросила она.
— Вне всякого сомнения… А… почему это может не смущать? Пишет какой-то монах Исидор…
— Сэр Бертран! — улыбнулась застенчиво она… (Боже, как ей идёт эта улыбка!) — А вам не случалось подписывать свои сочинения вымышленным именем?
— Но отчего мужским?
— Ах… по-моему, это так понятно. Повести, написанные женщинами, читают женщины. Но повести, написанные мужчинами, читают и женщины, и мужчины…
— Какой-то король по имени Медведь… Это что, намёк?
Она вновь улыбнулась:
— Это как хотите. Совпадение чисто случайное. Так вышло…
Супругу короля звали Гвиневра… это мог быть намёк на сеньору Гвискарду.
Вспомнилось: принцесса почему-то не была настроена сопровождать нас в Лимож. Ревность?.. правда, это вполне естественно. С другой стороны, она смиренно принимает мой выбор. Поступиться даже своей любовью, лишь бы был счастлив тот, кого любишь? На это способны немногие женщины. Тем более, что Исидора действительно прекрасна и, как всякая красавица, далека от самоуничижения, хотя… никогда не играет, предпочитая и казаться, и быть всегда одной и той же.
Наверное, сеньора Гвискарда тоже где-то такая как она… нет, лучше, конечно же лучше! — так утешал я себя, пытась вновь погрузиться в чтение.
Но её голос…
Есть люди, которые просто говорят слова. И есть люди, которые говорят с подтекстом. И за каждым словом разверзается бездна.
Иному шуту вольно летать привязанным верёвочкой и для вида хлопать искусственными крыльями: дескать, глядите, лечу — хотя бы над заранее подстеленными тюфяками.
Но очень немногие согласятся попробовать полетать на настоящих крыльях и над настоящей бездной.
И всё же, её голос.
Она как будто постоянно вспоминает что-то. Низкие тона внезапно проникают в речь, подхватывают речь снизу, как будто бы ребёночка, мягкой материнской ладонью, они словно идут из глубин памяти, их вибрации идут параллельно тексту.
Говорить в два голоса одновременно — это редко встречается…
— Какой-то меч… его надо вынуть из наковальни… Никто не в силах… Он становится королём, в отличие от других сумев сделать это… Хм… На что вы, собственно, намекаете, принцесса?
Она как-то, по особому, долго-долго взглянула на меня:
— Но ведь это так просто! — и прибавила с усмешкой, и в её голосе запели низкие тона:
— Не всякому, сэр Бертран, удаётся вытянуть меч из собственной наковальни!
И в этом опять была загадка.
Потом наш разговор прервал посыльный, позвали к королю… Но странные её намёки не выходят у меня из головы…
3
Стол был накрыт очень просто и по-летнему — дни стояли жаркие. Охлаждённое молодое вино, сыр, маслины, зелень, немного холодного мяса, свежие овощи и фрукты. Король Эдгар приветственно, с лёгким поклоном поднял кубок, отпил немного и сказал:
— Я приветствую за этим столом всех вас, моих добрых и надёжных друзей! Вас, досточтимый сэр Линтул! Вас, отважный сэр Тинчес! Вас, благородный сэр Бертран! Вас, прекрасная воительница Исидора! Вас, о царственный собрат мой, сэр Пикус, король Икарии!
— Признаться… — продолжил он после того, как мы утолили первый голод, — признаться, поначалу я вообще подумывал отменить этот поход. Если на то пошло, я мог бы просто помочь сэру Бертрану попасть на турнир в Лимож, а там — его дело. Однако, судя по знамениям ваших и моих оракулов, всё обстоит не так просто…
— Там вы сумеете общаться друг с другом, но местный язык понимать не будете, за исключением сэра Бертрана и… отчасти, сэра Линтула, конечно.
— Впрочем, именно там вы можете достичь цели ваших путешествий. Я говорю о таинственном предмете… Он может быть скрыт в какой-нибудь местной общине, может как реликвия храниться в одной из церквей или в одном из замков иоаннитов, тамплиеров или тевтонов. Может быть, его поместили в одно из тайных святилищ… ведь Лимож изрыт подземными ходами. В любом случае, его хранят как зеницу ока и вряд ли отдадут просто так. А это означает, что здесь нам потребуются усилия и разум не одного героя, а по возможности — ваши общие усилия.