Потому что узнала его, по всем признакам поняла кто это.
По запаху, по энергии сумасшедшей, даже по ритму пульса скачущего, бьющегося на жилке, на сильной шее, видневшийся в расстегнутом вороте синей рубашки. И тело его твердое, почти не касаясь, ощутила. И испугалась всех этих своих сигналов и вскинула взгляд. Проверить свои догадки. И застыла.
Я даже дышать забывала под этим чёрным взглядом. А он не отводил своих глаз, и запах мой воровал, втягивал, словно пещерный человек какой-то, а не современный бизнесмен. Миллионер.
Что на него нашло?
А лучше всего спросить, что нашло на меня?
Шевельнуться не могла, ошалело смотрела на него, и тоже вдыхала. Аромат его свежий, смешанный с теплом кожи. И проникая в меня, этот запах рождал непонятные отклики в моём теле. Сердце убыстряло ход, пальцы на ногах и руках закололо, в груди разливалось тепло. И взгляд его не отпускал, обещал, настаивал, подчинял. И я согласилась на всё, что мне было обещано, не смогла бы противостоять его силе, расслабилась. Потому что тоже хотела. И совсем забыла, что держу увесистый пакет из упакованных в пластик вилок и ножей. Я же собственно за ними и отправилась. Одна из официанток, сказала, что не хватает.
И вот этот свёрток, довольно увесистый падает из моих безвольных рук.
Может у него во взгляде промелькнуло что-то, а может он что-то и сказал, но гипноз прервался. И я быстро собрала остатки воли в кулак, настроилась на выполнение первого задания, и, схватив упавшие приборы, которые надо сказать, попали шефу прямо на ноги, вылетела прочь.
И ещё долго приходила в себя, всячески избегая встречаться с Долоховым взглядами. Но надо отдать ему должное, он не задержался.
Я даже прощаться не подошла, хотя видела призывные взгляды, которые на меня бросал его друг, представившейся Фёдором Михайловичем, пошутив по поводу Достоевского.
Приятный блондин. Но даже бы и он не заставил меня сейчас подойти к ним. Я сделала вид, что занята. Очень занята.
А потом долго разбиралась в своих чувствах, и никак не могла понять Долохова, до этого игнорировавшего меня, или презрительно что-нибудь хмыкающего в ответ. Он всем видом давал понять, что переступает через себя, давая мне рабочее место, и общался так, словно делал мне одолжение. Я только и ждала того дня когда он уже свалить в столицу, оставив гастропаб на Юрия, и я заживу спокойно без этого уничижительного взгляда. А сейчас я вообще в растерянности, после всего случившегося. Ведь смотрел так, словно съесть хотел, и я была не против.
Долохов прошёл в кабинет.
— Почему не в зале? — ворчит он с порога на меня.
— Добрый день Назар Дмитриевич, — встаю из-за стола Джейми, и встречаюсь с ним взглядом.
Глаза его тёмные, цвета крепкого кофе, который он так любит, и в то же время такие холодные.
Как могут они сочетать в себе такие противоречия, как могут быть такими глубокими, многогранными, и совершенно безжизненными, лютыми.
Его сильный аромат наползает вместе с ним, тоже, как и хозяин стремится подчинять, повелевать, убить остальные запахи, чтобы главенствовать самому.
И вся его поза, напряжённая, застывшая, говорит о неприязни, и антипатии.
Он хмуро оглядывает меня.
На мне вполне приличное и скромнее платье рубашка, ниже колен, перетянутое на талии кожаным поясом. Ну да расстегнуто на груди, но и там всё прилично. На ногах кроссовки. Волосы собраны в фактурную косу.
Но он кривится.
— Что за вид? Вы на работе Виктория, или пришли пропустить стаканчик? — хмыкает он, без зазрения совести отчитывает меня в присутствие Джейми.
Понятно вернулся гад начальник, и не намёка, на то, что было в кладовой.
Сам-то он в шикарном деловом костюме, белой рубашке, и выглаженными до идеальности брюках.
Весь такой брутальный и элегантный.
— Я всё поняла Назар Дмитриевич, этого больше не повториться, — включаю покорную девушку.
Не читать же ему лекцию о деловом этикете, и что мой вид вполне допустим и приличен. Не нравлюсь я ему. Хоть что надену, всё равно найдёт до чего докопаться.
Назар Дмитриевич, не видя моего противления, досадно вздыхает.
— А здесь мы обсуждали дополнение в меню, многие гости настаивают…
— Какие ещё на хрен дополнения! — взревело высоко руководство.
Вот и повод найден, набросится на меня.
— Вы что себе позволяете?
Я потупила взгляд.
Нет, я не испугалась. Не обиделась, и не дрогнула. Я опустила глаза для того чтобы он не заметил, как в них мелькнул ответный гнев.