Я моментально представляю, как это место заполняется народом. Шумные весёлые голоса наполняют паб. Ароматы пива, солода и фирменного стейка с кровью витают в воздухе. Играет живая музыка. Она не грустная, и не весёлая. Просто живая, наполняющая это место гармонией звучания, бас гитары, и ударной обстановки, а может даже саксофона, и превосходного вокала. Официанты приветливо летают среди столов, выполняя заказы. За баром улыбчивые бармены разливают светлое пшеничное, или блонд эль, или темный айсбок. И до самой поздней ночи, паб живёт, впитывая эмоции, запахи, голоса. И вскоре это место обрастёт своей историей, заведёт традиции, и получит своих поклонников.
От раздумий и мечтаний меня отвлекают две девушки, выпорхнувшие из тонких нитей стекляруса. Одна по-деловому собрана, с планшетом в руках, в брючном модном костюме, на худощавом теле.
Вторая расфуфыренная блондинка. Светлые волосы собраны в высокую причёску, на лице слишком яркий макияж, особенно розовые губы, словно «back in the Ussr», когда вот такие светло-желтые волосы и розовый рот считались верхом красоты. Стройное тело упаковано в деловой костюм, короткий жилет и юбку с баской. Длинные ноги в лодочках.
Интересно, она что переобувалась?
Я безошибочно распознаю в ней претендентку на место админа, на которое я тоже претендую. Девушка смотрит на меня надменно и даже презрительно. Я отвечаю равнодушно, и перевожу взгляд, на ту, что явно руководит процессом.
— Жанна, в случае положительного ответа мы с вами свяжемся! — говорит она, формальность, и что-то отмечает в планшете и поднимает взгляд на меня.
— Виктория? — и взгляд её четкий и натренированный, видимо за годы работы с людьми, хотя и выглядит она молодо, становиться заинтересованный, глядя на меня.
Я отвечаю учтивой улыбкой. Знаю, что выгляжу неформально с точки зрения, традиционных предпочтений. На мне короткий белый свитшот с капюшоном, он доходит как раз до высокого пояса клетчатой серой юбки с запахом. Она до середины лодыжек, и когда разрез немного расходиться мелькает второй слой ткани. На ногах ярко розовые ботильоны-чулки, на высоком каблуке. Зато у меня сдержанный макияж, и нюдовый маникюр, здесь я сторонник классики, и уж тем более никаких розовых губ. Выраженные глаза, они у меня серо-зелёные, поэтому подчёркнуты шоколадными тенями, и персиковые губы, чуть румян.
А ещё у меня нестандартная фигура. Мне-то она очень нравиться, но вот привыкло у нас общество к таким вот стандартам, как моя оппонентка-блондинка. Я хоть и высокая, метр семьдесят между прочим, но размер ношу пятидесятый. У меня шикарная грудь, пятого размера, тонкая талия, и широкие бёдра, и конечно ляжки.
Я себя обожаю!
Не страдаю фигнёй типа, похудений, хотя и слежу за рационом, и хожу в спортзал.
Я нестандартная!
В купе с моими распущенными волосами, я понимаю, что выгляжу по традиционным меркам не по-деловому. Но послушайте, уже двадцать первый век на дворе, и нужно быть более широких взглядов, и место, которое я хочу занять, не простой скучный офис, а модный гастропаб, так что да, девушку секретаря я заинтересовала, осталось директор по персоналу.
— Добрый день! — здороваюсь я. Голос мой спокойный и уверенный.
— Добрый, — кивает моя собеседница, — меня зовут Валерия, я секретарь, Ильи Викторовича, директора по персоналу. Ваше резюме уже у нас, и если вы готовы, мы можем преступить!
— Я готова, Валерия! — киваю я, и иду за ней к стеклярусу, где видимо и устроился Илья Викторович.
По ходу снова разглядываю интерьер, и представляю, как это место заживёт своей особенной жизнью.
До зуда в пальцах хочу эту работу! Пусть даже администратором, но хочу!
Валерия отодвигает хрустальную завесу, проходит дальше, я за ней. Здесь, как и ожидала, более уединенное место, всего четыре столика, расположены за прозрачными нишами друг от друга. Всё та же стилизация старых полок, и вытертых диванов, только места больше.
За одним из таких, сидят двое.
И не может быть, чтобы это был сам Долохов!
Но это он собственной персоной. Рядом с мужчиной лет сорока, в строгом сером костюме, с небольшими залысинами, и прозрачными глазами. Они не смотрят на нас, пока мы идём к столу, и я без зазрения совести рассматриваю, одного из богатейших людей нашей страны. Здесь свет слегка приглушён, но его хватает.