— Так, всё в порядке, — голос дрогнул, но я не подала вида и защелкнула его ремень, правда глаз не подняла, сразу отвернулась.
Не знаю, понял ли что-нибудь Назар, проверять не стану.
— Не против музыки? — коротко глянула на мужчину.
Назар спокойно наблюдал за мной.
Конечно, его выдержке надо ещё поучится, да и вовсе может он не страдает как я, то улыбка его, меня в дрожь бросает, то аромат. Сидит себе спокойно, раскорячился на всю мою малютку.
— Не против, страдать так с музыкой, — усмехнулся он и нацепил свои авиаторы, отвернулся.
Я включила свою любимую группу. Салон тут же наполнили спокойные ритмы ритм-н-блюза, и Шадэ затянула своим чарующим голосом «Smooth Operator».
Я выжала газ, и мы выехали на дорогу, вклинились в оживленный поток машин.
— Я знаком с Шаде, а вернее с Хелен — вдруг сказал Назар, когда закончилась песня.
— Правда? — вырвалось из меня.
Я даже от дороги отвлекалась, перевела на него удивлённые глаза.
— Внимательней, Птичка, — Назар указал на дорогу, и когда я снова перевела своё внимание вперёд, он продолжил.
— Да, правда, Познакомились в одном клубе Лондона. У нас была вечеринка, и они выступали.
— Обалдеть! — не могла я скрыть восхищения. — Просто обалдеть! И какая она?
— Какая? — повторил задумчиво Назар, как раз играла «By Your Side» — Такая же, как песни её, тягучая, плавная, красивая! — в его голосе сквозило восхищение. — Ну и умная конечно!
— Ты, конечно, не одобряешь наличие мозгов у женщин? — зацепилась я.
— Я не одобряю выпендрёж, — парировал он.
— Ой, кто бы говорил! — фыркнула я.
— Мне по статусу положено, — отрезал он.
— И что ты предлагаешь, занижать свои способности? — не унималась, ловко лавирую в потоке машин.
Водить меня папа учил, он у меня бывший каскадёр, поэтому прежде чем на права сдавать, я ему вождение сдавала, поэтому и лихачила немного.
Назар смотрел неодобрительно на мои выкрутасы.
— Предлагаю быть немного хитрее, и не вскрывать все свои карты при первой встрече, — тем не менее, спокойно ответил он.
— Оставим этот вопрос, — примирительно сказала я, — всё равно не сойдёмся на одном мнении!
— Глуп тот человек, который никогда не меняет своего мнения, — важно процитировал он Черчилля.
— И кого Черчилль имел в виду, тебя или меня? — не осталась я в долгу.
Тоже могу поважничать!
— Удивила, — присвистнул Назар, потешив моё самолюбие. — Ты помимо Нёсбе, и Черчилля читала.
— И много всего прочего, но не буду раскрывать все карты, — очаровательно улыбнулась я, и свернула на парковку к караоке клубу. — И я поняла, почему ты меня Птичкой зовёшь, — я остановилась, и хитро глянула на Назара.
— Вот, а могла бы и у меня спросить, — Назар, опять стянул очки, и выглянул через окно, на улицу разглядывая неоновую вывеску, самого весёлого клуба в нашем городе «Пой, пей».
— Ну, может, ты меня удивишь, вдруг я ошибаюсь, и это не из-за татуировки, — отстегнула свой ремень, и снова опрометчиво нагнулась к нему, помочь отстегнуть и его. И в этот момент он обернулся, и хитрая улыбка сползла с моего лица. Потому что его взгляд опять был такой острый и голодный, того и гляди снова кинется. Столько жажды и желания там. И губы, которые я теперь знала, могут дарить и нежность, и боль, совсем рядом, и дыхание свежее, жаркое, на моём лице. И конечно древесный теплый аромат, с примесью цитруса, который дурманит не хуже наркотика, проникая в кровь через рецепторы, через поры. Я вздохнула, потому что, оказывается, затаила дыхание, и почувствовала, что голова кружится.
— Конечно из-за татуировки, — хрипнул Назар, и осторожно отвёл с моего лица упавшую прядь, коснулся кончиками пальцев кожи щеки и скулы, — но ведь смысл в том, что ты такая же необычная, искренняя, живая. Птичка.
И губы его совсем близко, согревают своим дыханием, и я почти чувствую его вкус. Сладкий, пьянящий. И глаза его не врут, он хочет этого, так же как и я. Он так же очарован, этим моментом, этой близостью…
В моё окно громко стучат, и я вздрагиваю, отстраняюсь.
Назар несдержанно матерится.
Я выглядываю, а потом и вовсе выхожу на улицу.
— Привет подруга, с кем ты там обжимаешься? — Верка как всегда нагрянула неожиданно. Вся такая внезапная, не могла позже подойти, минут так через пять, десять.
По телу ещё дрожь проносится, как только представлю этот поцелуй. Вот же соблазнитель, блин. Все мысли из головы улетучились, никак не соберусь.
— Тори, я с кем разговариваю?
Блин, Верка же!
— Прости, дорогая, но я не одна, — поспешно отрапортовала я.