Девушки замолкают, но потом Алла выходит вперёд.
— Вика, кажется? — спрашивает она.
Я настолько придавлена всей этой грязью, что даже не в силах кивнуть, да и не хочу я ей кивать.
— Я рада, что ты всё это услышала, — продолжает брюнетка, и просто слепит меня своей идеальностью и красотой.
Вот и вправду, как это Назар на меня позарился?
— Когда он с тобой наиграется, ко мне вернётся, а если ты думаешь, что что-то серьёзное у вас, так у него для этого более подходящая партия есть, и это не ты и не я.
И девушки выходят из туалета.
И я выхожу.
Бреду на выход, подавленная совершенно. На широком крыльце меня ловит Назар, и ещё не замечая моего настроения, обнимает за талию и ведет к автомобилю.
— Сейчас приедем домой, — говорит он, продолжая нашу игру, — я раздену тебя догола, и привяжу к кровати… — и на слове «привяжу» меня, переклинивает, я толкаю его, и он растерянно смотрит на меня.
— Птичка… — начинает он.
— Кто она Назар, та брюнетка, с которой ты разговаривал в начале вечера? — спрашиваю я, закусываю от досады губу, потому что вижу, как мрачнеет его лицо.
— Кто такая Анька, которая любит, чтобы её связывали. И что за подходящая партия у тебя есть?
Все эти вопросы сыплются из меня, вместе с дрожью, что пробирает тело. Я смотрю на него и никак не могу собраться, включить свою рациональность. Самообладание оставляет меня.
Я слишком доверилась ему. Проросла в него, и отдирать теперь только с мясом.
— Блядь, — только и матерится Назар.
Он подходит к машине и распахивает дверцу.
— Садись Вик, поговорим дома.
Большое желание убежать, пройти мимо, исчезнуть, но так не бывает.
Боль топит так, что тяжело дышать. И я словно не я, иду на негнущихся ногах, подхожу к машине и игнорирую его руку, комкаю длинный подол платья, сажусь на заднее сидение машины, и отползаю подальше, потому что Назар садиться рядом. Недаром у меня были ассоциации с Золушкой вначале веера. Вот стукнуло двенадцать, и я осталась с тыквой, вместо всего.
Машина трогается, выворачивает за кованые ворота. Я смотрю в окно, просто физически ощущая на себе взгляд Назара.
— Вик, — он касается меня.
Трогает за руку, и я сбрасываю её. Он снова берёт меня за руку, и я опять стряхиваю её, отодвигаюсь подальше.
— Вика, — уже глухо рычит Назар, и его пальцы впиваются в моё плечо. Я резко разворачиваюсь. Всё моё самообладание, которого и не было как такого, насмарку.
— Убери от меня руки! — цежу сквозь зубы, и удивляюсь, какой короткий путь от любви до ненависти.
— Что так? — видимо Назар думает об этом же, — ты же только что млела от моих прикосновений.
Его глаза горят опасным огнём. Крылья носа трепещут, желваки гуляют по скулам. Он сдирает с шеи галстук, и отшвыривает подальше.
Олег косится на нас, но молчит, следит за дорогой.
— Тогда я ещё не знала, какой ты лицемер! — бросаю ему.
— Лицемер? — переспрашивает он в своей манере. — И в чем же я лицемер, Птичка?
— Ты сам знаешь! — не хочу снова говорить вслух все эти грязные вещи.
— Нет уж скажи, — он хватает меня за основание шеи и грубо поворачивает к себе лицом.
— Да что ты себе позволяешь, Назар! — взвизгиваю я.
— Давай Птичка не томи, — не обращает никакого внимание на мои метания Назар. Смотрит жестко и требовательно.
— Не хочу, слышишь, говорить об этом. И с тобой не хочу! Как ты мог?
— Что? Иметь прошлое?
— Оно не прошлое, а вполне себе реальное настоящее. Девушка страдает. И их у тебя много. Так что утешь их всех, сделай милость. А меня оставь в покое.
— Ты дура, Птичка, — выдыхает Назар, — никто мне не нужен, кроме тебя! — он отпускает меня, и я снова отворачиваюсь.
— Успокоишься и мы поговорим, — говорит напоследок, и тоже замолкает.
28. «Только ты»
Блядь!
Другого слова Назар просто не находил.
Он настолько разнежился в своём мирке с Птичкой, что совершенно забыл обо всём, и обо всех. Строил планы на совместное будущее, прикидывал, когда сможет познакомить Вику с родителями, и просто напрочь забыл, про двух своих любовниц, одна из которых сегодня напомнила о себе.
А ведь была ещё одна проблема, и от неё как от Алки не отмахнёшься, но сейчас в первую очередь надо успокоить Птичку, и разобраться с теми тяжкими мыслями, что одолевали её головку.
Назар так и не понял, говорила ли она с Аллой, или просто что-то подслушала, но вопросы задавала правильные.
И ведь выяснили с ней всё вначале вечера, когда она напала на него с обвинениями, что он её совсем забросил. И да, он забросил их всех, потому что зачем они ему нужны, когда он нашел в одном человеке всё, что ему было нужно, всё сочетание, весь спектр чувств и ощущений.