— Вы где хотите осесть, как только приедете? — спросил Кот. — Мы в палаточном городке, как всегда.
— Мы тоже, отлично! — ответил Хорт. — Минимум удобств и максимум удовольствия вольной, бродячей жизни. Мы же путешествуем, да, Птичка?
Маша искренне, светло улыбнулась, заворожённая воодушевлением, появившемся на лице любимого.
— Всегда любила такие поездки! — призналась она и тут же с ужасом опустила взгляд в стол, встретив насмешливые, ледяные глаза Хорта. Девушка забыла, что упоминать об отце нельзя.
Все мужчины заметили скованность Маши и быстро удивлённо переглянулись между собой.
— Да кто ж их не любит? — спросил Ферзь. — А в палатках правда лучше. Я как-то снял дорогущий номер и приезжал на шоу (это было очень давно), так даже и не понял — на «Байк-шоу» был или где. А когда слева, обалдеть, кто-то играет на гитаре, струны перебирает, справа — орёт матом и дерётся — вот это интересно! Чувствуешь — жизнь течёт, а так — один тошнотный гламур, как везде.
Во время этого длинного монолога Кот и Мот наклонились друг к другу головами и что-то показывали, перевернув руку ладонью вверх.
— Согласен, — задумчиво протянул Зуб. — Вы чего там — татушки свои оглядываете? Да ничего с ними не случилось, теперь навсегда.
— Можно посмотреть? — спросила Маша. Она разбиралась в татуировках, всегда мечтала сделать себе тоже, но отец категорически запрещал, хотя у него самого их было две, и огромных по размеру — одна на всей левой руке от запястья до плеча, другая на половину спины.
Кот повернул кисть и показал ей длинный рисунок, плетущийся до сгиба руки — это была тату в стиле трайбл.
— Красиво и изящно, — улыбнулась она. — Где делали?
— У себя в Казани, — смущённо ответил мужчина. — А ты интересуешься?
— Да, мечтаю когда-нибудь сделать, только не знаю, что. Банальные не хочется, а чтобы красиво и со смыслом — надо подумать, — правдиво рассказала девушка, глядя в глаза парню, и тот невольно улыбнулся.
— Женщине нужно украшать себя чем-то красивым, — вставил своё философское замечание Ферзь, как самый старший. — Сделай цветочек или бабочку на спине или плечике. Тебе очень пойдёт.
— Это банально, — сморщилась она. — Хочу смысла.
— Смысл — это у тюремных, — махнул сигаретой Ферзь. — Ты красивая девушка, стоит лишь подчеркнуть свою красоту чем-то таким же… ярким.
— А я согласен с Птичкой, — чуть хрипло сказал вдруг Хорт и энергично придвинулся к ней ближе, — я даже знаю, что тебе подойдёт. Татуировка — это искусство, выражающее человека. Приедем в Ростов, отвезу тебя к мастеру, моему другу, и он набьёт классную вещь.
— Что? — спросила Маша удивлённо.
Хорт загадочно улыбнулся, затушил свою сигарету в пепельнице и встал.
— Поехали, потом подробно расскажу — это точно о тебе.
Он заинтриговал девушку своими словами, и она рассеянно поднялась со стула. В руках был только маленький рюкзачок и тонкая синяя куртка, которая делала её глаза глубже.
Маша подошла к мотоциклу и надела её, застегнув под самое горло.
Хорт протянул шлем, внимательно оглядев лицо девушки. Увидел слишком многое, и от этого разозлился. Он не должен был замечать такие мелочи, как усталость у неё вокруг глаз, о которой говорили тени; влюблённый и преданный взгляд, длинные ресницы-стрелы, дрожащие, когда она опускала глаза; полные, красивые губки, свежесть и мягкость которых было видно даже невооружённым взглядом, не дотрагиваясь. Но молодой мужчина отлично знал всё это, и оно должно было уже надоесть, а почему-то каждый раз только разжигало вожделение и лишние мысли.
— Быстрее, — грубо бросил он и нахмурился от своего тона. Нужно быть помягче, иначе она убежит от него раньше, чем начнётся шоу.
Она надела рюкзак за спину, молниеносно придвинулась к нему и чмокнула в уголок сжатых губ.
— Не сердись, я буду хорошей, — улыбнулась она.
Он, не глядя на девушку, проследил за ребятами, садившимися на свои байки. У братьев Кота и Мота были спортивные, у Зуба и Ферзя — чопперы.
Первым вырулил на трассу Ферзь на своей «Yamaha XV1700 Warrior», и быстро набрал скорость, остальные последовали за ним, не перегоняя и не отставая, держась колонной, на определённом безопасном расстоянии.
Хорт замыкал их вереницу, чувствуя себя снова в стае, и от этого на душе становилось немножечко легче.
Мистик всегда забирал свою семью не только на «Байк-шоу», но и на подготовку к нему тоже, долго в разлуке быть не было смысла. Детям очень нравились новые места и города, а ему спокойнее. Правда, редко они собирались на шоу в полном составе, как правило, в это время кто-то из детей отдыхал на море или в горах Кавказа.
Сейчас так получилось, что из всей семьи с ним приехала только Вика и самый младший сын — Ярослав, все остальные были заняты в летних оздоровительных лагерях.
На «посту» они и разместились, поселив сына в отдельную комнату, хотя мест не хватало. Но у Мистика были особые привилегии, которые не обсуждались.
Чёрный тоже был всё это время рядом, но злой, как цепной пёс, потому что сам велел своей семье быть в Москве до последнего. Говорил, они отвлекают его от работы. На самом деле это было лукавство, мужчине нужно было побыть без семьи, чтобы крепко подумать. Ситуация с Машей настолько выбила его из колеи, что Мистику стало на самом деле тревожно за друга. Ведь когда возникали проблемы в семье, это было самое дурное, что можно себе представить.
Два года назад он сам побывал в этой шкуре. Вика вдруг стала хандрить, отношения портились на глазах. Тогда она сидела дома, занималась детьми и совсем погрязла в этом.
Причина оказалась проста — ей нужно было хотя бы немного развеяться и поднять голову. Ярослав был уже не малыш, и Мистик с ней только вдвоём махнули за границу. Провели там три самые удивительные недели, увидели и перепробовали столько, что впечатлений хватило на целый год. Её напряжённость ушла, отношения наладились, и оставались такими до сих пор. Это лишний раз доказывало то, что надо отвлекаться от детей и бесконечных забот и просто быть вдвоём, чувствовать друг друга, любить и помогать расслабляться.
Чёрный сейчас пытался наоборот — найти правильное решение в одиночку, а это было уже заведомо ошибкой. Целыми днями мрачный, он делался старше своих лет, и Мистику приходилось одёргивать друга, потому что молодые парни жаловались на его бесконечные придирки и злобу. Но это помогало ненадолго.
Зоя с семьёй должна была приехать перед самым шоу, и Мистик с Викой не могли дождаться этого момента. А получилось ещё хуже, потому что она была без Маши.
— Что конкретно она тебе сказала? — орал ополоумевший Чёрный.
— Что останется дома, — постаралась спокойно ответить Зоя и взглядом мужу показать, что так кричать незачем.
Оба сынишки Чёрного, присмиревшие и напуганные отцовской встречей, вылезали из машины. Они встали, понурив головы, думая, что это на них так рассердился отец. Потом, уловив смысл разговора, Миша толкнул в бок Тима и сказал: — Это он на Машу разозлился, пошли, посмотрим тут — что к чему.
Чёрные глаза мальчика не отрываясь следили за быстро ходящим перед передним бампером отца, тот, никого не видя, без конца руками проводил по голове. Наконец мальчишки исчезли, не давая повода сорвать злость на них. Они побежали смотреть мотоциклы, которые стояли в ряд возле гаража «Байк-поста». Миша постоянно спорил с Тимофеем, не желая признавать, что младший брат знает технические характеристики так же хорошо, как и он. Оба были заядлыми мотолюбителями с пелёнок.
— Она что-то выдумала, — бормотал Чёрный. — Что-то обязательно назло мне. И ты сейчас поедешь и привезёшь её.