— Ты чего? — спросил он хрипло.
— Ещё раз приблизишься — яйца откручу, понял? — сцепив зубы, сказала она.
Молодой мужчина отвернулся от неё и жалко поковылял на стул за компьютерным столом. Сел, осторожно дотрагиваясь до места ушиба.
— Ты всем даёшь, кроме меня? — грубо спросил он.
Птичка презрительно оскалилась, попробовав улыбнуться: — Ты жалкий тип, и мало меня знаешь. Теперь твои шансы снизились ниже всех остальных.
Сильно толкнув дверь, она вышла, в душе перемешалась ярость и предвкушение острого, сильного наслаждения от встречи с любимым.
Но этому, видимо, не суждено было сбыться. Хорт приехал не один.
Ещё издали Птичка увидела, как он деловито, наверняка с чувством гордости, водит по Смотровой тонкую высокую шатенку и худого блондина с абсолютно квадратной челюстью от одного припаркованного крутого мотоцикла к другому и что-то рассказывает, широким жестом махая на панораму города, на вид с гор и обратно.
Птичка раздумывала, может быть, стоит уехать сразу и не мучиться, но, нахмурившись, перекинула ногу через седло и, сняв шлем, быстро подошла к милой компании явно иностранцев.
Хорт лихо говорил по-немецки, перемешивая речь русскими словечками, и молодая, чересчур молодая, девушка его отлично понимала, как и квадратночелюстной тип.
— Привет, — попыталась небрежно бросить Птичка и встретилась взглядом с тёмными, зелёными глазами Хорта.
— О! Здравствуй, Птичка, — тепло улыбнулся он. — Познакомься, это Вита и Крис.
— Привет, — махнула рукой Птичка, заметив очень заинтересованные взгляды друзей Хорта. Она не смутилась, только скулы побагровели, но взгляд Птичка не отвела.
Вите едва ли исполнилось восемнадцать, девушка открыто и даже с некоторым вызовом оглядывала её. Пышные формы немки были затянуты в чёрную кожу высокого качества, серебряное тиснение по всему костюму говорило о хорошем вкусе и толстом кошельке того, кто её одел. Тёмные глаза большие, с кошачьим разрезом, чувственные губы капризно усмехались. Она знала себе цену и за первые же пять минут отбросила Птичку, как соперницу. Чуть приблизившись к Хорту, девушка приобняла его за плечо, будучи с ним одного роста и почти невинно улыбнулась.
Птичка старалась изо всех сил не замечать ту сокращающуюся боль в сердце, которая возникла от понимания того, что Хорт привёз свою подружку, чтобы показать ей Москву.
Тусклым взглядом посмотрев на друга Хорта — Криса, Птичка уже взвешивала на руке шлем, чтобы уехать. Развлекать подружек и друзей Хорта не входило в её планы.
Высокий худой немец светлыми голубыми глазами уставился на неё немигающим взглядом, он курил, и отставлял руку с сигаретой в сторону, чтобы никого не задеть. Из-за вихрастого чуба его можно было бы принять за русского, если бы не откровенно немецкая физиономия. Черты лица были настолько грубыми, как если бы Буратино сам вздумал вырубить топором себе брата. Глубоко посаженные глаза, острые, обтянутые кожей скулы, полные губы. Как оказалось, Крис был родным братом красавицы-кошки — Виты. Это она себя так называла и, видимо, все друзья.
— Я перед шоу «Железных волков» решил заехать сюда, со мной и Вита увязалась, и Крис. Раньше она не была в России, — доверительно сказал Хорт и обернулся с улыбкой к девушке, приобнимая её за талию. — Крис приезжал со мной в прошлый раз, он мой вице-президент.
— А, — коротко произнесла Птичка, выжидательно глядя на Хорта своими синими и отчего-то холодными глазами.
— Э-э-э, не составишь нам компанию? — спросил Хорт. — Ты тут знаешь всё, а многое поменялось.
— Хочешь, чтобы я была вашим гидом? — спросила Птичка спокойно, а в груди ворочалась ярость.
— Нет, не гидом — хозяйкой этого всего, — он радостно, восторженно вздохнул. — Родина! Как здесь хорошо!
— Нет, извини, я не могу, ты не прикидывайся, и сам отсюда, так что своим… друзьям покажешь всё лучше меня. Я — пас, — она стала делать шаги назад, стараясь улыбаться.
У Хорта моментально слетело с лица довольное выражение, он медленно опустил руку с талии Виты и двинулся за Птичкой. Молодая женщина уже села на свой байк, убрав подножку, и примеривалась натянуть шлем.
Твёрдая, как камень, ладонь, сцепилась на запястье. Птичка невольно обратила внимание на ухоженную руку и печатку с эмблемой мотоклуба.
— Что с тобой? — спросил он, заставляя взглянуть на него.
Мужчина заметил, что синие глаза теперь были абсолютно черные при свете фонарей, но не из-за этого — она была зла!
— Ничего, я правда не хочу изображать гостеприимство, нет настроения.
— Слушай, давай куда-нибудь съездим, покатаемся, потом выпьем, расслабимся. Мы с тобой так пообщались в прошлый раз — надолго запомнилось, — еле слышно добавил он, наклоняясь к самому уху молодой женщины.
Мурашки поползли ей по спине, и захотелось глубоко, всей грудью томно вздохнуть, но Птичка себя сдержала. Слабость и отсутствие воли будто выдернули из неё позвоночник.
— Мне тоже, — выдохнула она. — Но я так поняла, продолжения не будет? Тебя охраняют.
Его глаза находились в двух сантиметрах от её.
— А ты хочешь? — спросил Хорт.
— Да.
— Тогда обязательно будет. Поехали?
Она кивнула, заворожённо глядя на его красивое, полное какого-то чувства к ней, лицо.
Птичка повела их через всю Москву, временами увеличивая скорость до головокружительной, потом вдруг вырвалась на шоссе, ведущее за город, и вот уже лес обступил дорогу. Луна мелькала между рваными, насквозь пропыленными облаками, ощущался запах степного, свободного и далёкого ветра, сухого асфальта и разлитого на дороге машинного масла.
Кинув взгляд в зеркало заднего вида и поймав Хорта на своём чоппере и девицу сзади него номером вторым, Птичка уверенно рванула обратно в мегаполис — к «Байк-центру». Крис ехал следом тоже на чоппере с немыслимо фигурной и большой выхлопной трубой.
В «Присте» они сели на улице, заказали ужин, и, не дождавшись его, выпили по стаканчику крепкого бурбона.
— В «Железные волки» всё ещё не берут женщин? — поинтересовался Хорт, улыбнувшись в ладонь, закуривая.
— Нет, конечно, — пожала плечами Птичка. — А что — у вас принимают?
— Нет, я просто подумал, может быть, для тебя сделали исключение. Ты настоящая дочь своего отца.
— Нам и Миши хватает, он уже полноправный. Это мой средний брат.
— Да? Поздравляю. Чёрный доволен?
— Конечно, доволен, — Птичка едва заметно нахмурилась, заметив, как Вита положила голову на плечо Хорту, совсем не глядя в её сторону. Она что-то тихонько говорила ему по-немецки и спрашивала, и он поминутно отвлекался на девушку, ведя ещё один разговор параллельно.
Крис за весь вечер не сказал ни слова, молча сверля взглядом Птичку с серьёзной и непробиваемой миной.
Молодую женщину это раздражало.
Она целеустремлённо накачивалась золотистым напитком немыслимой крепости, и уже после второго стакана почти не ощущала ноги под столом. Хорт не отрывал от неё взгляда, но лишь по едва заметной складке возле губ было заметно, как его нервировала молодая девушка, сидящая рядом.
Когда принесли горячий ужин, Птичка сосредотачивалась, чтобы сесть прямо на широкой лавке и уверенно взять в руки нож — они заказали стейки.
Сегодня в «Байк-центре» было не слишком шумно, всё-таки многие московские «волки» уже были в Питере, но музыка всё одно гремела и создавала шум, через который, в общем-то, можно было общаться. На танцполе, который было видно сверху, танцевало человек двадцать гостей.
Общению же постоянно что-то мешало. Как только Хорт обращался к Птичке, Вита перебивала её, поглаживая мужчину по коленке острыми ноготками и говоря что-то своё. Тогда Птичка замолкала на полуслове, и больше не продолжала мысль. Крис крайне заинтересовался тем, что она — кастомайзер, и стал задавать много вопросов, причём по-русски, хоть и с акцентом.
— Ты давно работаешь в «W. E.»?