Лиза подозревала, что Джонатан тоже не слишком любит Шроув. Сейчас был октябрь, он только второй раз за год приехал сюда. Его настоящая жизнь проходила где-то в других местах, и они с Ив не знали, чем он там занимается. И Джонатан не знал о том, как живут они. Он не спрашивал. Он вел себя так, будто Шроув можно упаковать в коробку, когда он уезжает отсюда, а они с Ив марионетки, которых упаковывают с ним вместе.
На следующий день Джонатан снова пришел в сторожку, он рассказал Ив, что постановление о его разводе было наконец окончательно согласовано и Виктория «обчистила его до нитки». Теперь он был свободен. Лиза слышала, как он спросил Ив, получает ли она в последнее время известия о Бруно. Ив ответила, что ничего не знает о нем и никогда не узнает, что все кончено и она свободна как ветер. Она была так же свободна, как он.
Лиза подслушивала под дверью, а Ив с Джонатаном сидели в гостиной в полумраке, не зажигая ламп. Лиза услышала, как ее мать говорит о том, что она свободна, а потом она услышала молчание. На следующее утро Джонатан уехал в Лондон, а затем во Францию, где умирала его мать.
Открытка с изображением французского собора пришла приблизительно через неделю, в ней было сказано, что Кэролайн Элисон умерла. Улыбаясь довольно язвительно, Ив заметила, что Джонатан, вероятно, решил, что почтовая открытка с изображением церкви больше подходит для извещения о смерти, чем открытка с видом деревьев. Непохоже было, что Джонатан убит горем, хотя трудно судить по одной открытке. Ив была уверена, что теперь он вернется, но Джонатан не приехал, и через полгода они получили от него открытку из Пенанга.
До этого, до наступления зимы, Лиза нашла мистера Фроста, лежавшего мертвым на траве рядом со своим трактором.
Никто не знал, сколько ему лет. Ив сказала, что он был очень старым, потому что его дочь была всего на несколько лет моложе ее собственной матери, которой было бы семьдесят, если бы она была жива. В последние несколько лет он ничего не делал, только ездил на своем тракторе по лужайкам. Это Ив выпалывала сорняки и складывала скошенную траву в компостную кучу.
Мистер Фрост умер в начале ноября, необычно сухого солнечного ноября, и Лиза нашла его. Он хотел в последний раз перед наступлением холодов подстричь траву. Она шла от реки, выбрав более короткий путь через парк Шроува. Шум от газонокосилки прервался за десять минут до этого, и она подумала, что мистер Фрост, должно быть, на сегодня закончил работу. Но его трактор все еще стоял посреди залитой солнцем лужайки, желтые листья липы и каштана падали на траву, на черное кожаное сиденье трактора, и на ярко-красный кузов, и на тело старика, лежавшего рядом с ним.
Поначалу Лиза не поняла, что он умер. Лишь чрезвычайно заинтересовалась. Ее рука, ощупывавшая его лоб, ощутила холод мрамора. Лиза видела, что его испещренные прожилками голубые глаза мертвы, они были очень тусклыми, и дыхание не вырывалось из его приоткрытого рта, и не шевелилась грудная клетка. Он больше не был похож на человека, но напоминал скорее одну из статуй на террасе, — распростертая фигура из бледного холодного камня.
Странная мысль пришла ей в голову, что Ив могла бы спрятать его тело. В ту же секунду, немедленно, она поняла, что мысль абсурдна, но все же она подумала об этом. Лиза побежала в сторожку и вернулась с Ив, они вместе пошли в Шроув-хаус и вызвали по телефону «скорую помощь». Они не знали, что еще сделать, хотя понимали, что он мертв.
Мистер Фрост умер от старости. У него произошел разрыв сердца: оно буквально разорвалось от возраста. И кто теперь возьмет на себя заботу о саде Шроува?
Никто посреди зимы. В парке нечего было делать, когда выпал снег и ударили сильные морозы. В день, когда Лизе исполнилось пятнадцать лет, снег выпал такой обильный и шел так долго, что им пришлось прорывать себе дорогу от передней двери.
Но в Англии снег редко держится долго. В феврале там, где лежал снег, земля была усыпана подснежниками, а к марту начала расти трава, появились сережки на лесном орешнике и зацвел терновник. У Лизы уроки были по утрам, а после обеда Ив на тракторе выезжала подстригать траву в Шроуве. Широкие полосы лужайки стричь было легко, нужно было всего лишь усесться на трактор и управлять рулем, но приходилось подстригать и края лужаек, и трудные места между саженцами. После захода солнца Ив на коленях выпалывала сорняки, работая почти до темноты.
Лиза не спрашивала Ив, почему она делает это. Она прекратила задавать вопросы матери после исчезновения Бруно. Это не было осознанным решением с ее стороны: не задавать вопросов, но какой-то внутренний голос приказывал ей молчать. Спрашивать было опасно, это могло принести лишь вред, провоцировать ложь, вызывать смущение. Не надо вопросов. Так, она не спрашивала, почему Ив продолжает притворяться перед Джонатаном, что существует миссис Купер. Что плохого случится с тобой или со мной, если женщина придет сюда убираться? Она не спрашивала, что та сделала с машиной Бруно. И теперь она не спрашивала, почему мать делала эту работу в саду сама. Почему не наняла никого вместо мистера Фроста?
Лиза не только молчала об этом, но и поддерживала Ив в ее уловках, ей казалось естественным поступать так, это казалось ей правильным. У Лизы уже давно вошло в привычку отвечать на изредка задаваемые вопросы о школе, об ее школьных успехах и о том, не каникулы ли у нее сейчас: «Все в порядке» и «Да, у меня каникулы». Джонатан как-то спросил у нее перед отъездом, придет ли на следующий день миссис Купер, и Лиза сказала «да», зная, что сама Ив будет убираться в Шроуве. Она даже рассказала Ив, о чем спросил ее Джонатан. Разве она не была птичкой тари, крокодиловой птичкой, которая предупреждает своего хозяина о нависшей опасности?
Теперь Ив выполняла работу, которую когда-то делал мистер Фрост. Лизе было интересно, знает ли Джонатан, что мистер Фрост умер. Возможно, Ив просто оставляла у себя чеки, которые посылал ей Джонатан для оплаты его труда. Она теперь целиком взяла на себя заботу о Шроув-хаусе, ухаживая за усадьбой и парком с помощью Лизы. Лиза ненавидела работу в саду, но она не могла стоять рядом и наблюдать, как Ив делает все это одна. Поэтому Лиза приводила в порядок края газона, подстригая траву длинными ножницами, и толкала перед собой маленькую ручную косилку, испытывая от этого такую тоску, что ей хотелось плакать.
Потом, уже в середине лета, Ив нашла человека на эту работу. Лето выдалось очень жаркое, самое жаркое в жизни Лизы, за исключением того, когда она была полугодовалым младенцем. Трава перестала расти, и солнце сожгло ее до коричневого цвета, так что траву приходилось поливать, а не косить. Иногда Ив так уставала, таская ведра с водой и волоча за собой шланг, что засыпала прямо на диване в гостиной, и Лизе приходилось готовить ужин. Сорняки, однако, росли. Ничто не могло остановить рост крапивы и лопухов.
Ив говорила:
— Я должна содержать все в порядке. Должна ухаживать за молодыми посадками. Здесь так красиво, я не могу позволить, чтобы в Шроуве воцарился хаос. Это самое красивое место в Англии. Мне невыносимо думать, что все это придет в упадок.
Кожа на руках Ив покрылась пятнами и потрескалась, в пальцы въелась грязь, ногти поломались. Солнце опалило ее лицо, и кожа стала темно-коричневой, а нос шелушился. Лиза заметила седые пряди в ее темных волосах, что никак не было связано с солнцем, но, возможно, явилось следствием перенесенных тягот. Теперь, когда Лиза стала старше, она начала понимать, что Ив по собственной воле делала свою жизнь тяжелой, сама создавала себе трудности там, где могло быть легко и приятно. Но Лиза не спрашивала, зачем Ив это делает.
Но она спросила, почему именно он, когда у ворот появился старик и сказал, что слышал в деревне, будто им нужен человек, чтобы помогать в Шроуве. От кого он это слышал? Возможно, от почтальона, от молочника. Ив собиралась сказать Джонатану, что старик узнал это от миссис Купер. Он был не так стар, как мистер Фрост, его волосы еще не поседели, но кожа на лице была морщинистой и увядшей. На спине у него рос горб, при виде которого Лиза слегка поежилась. Ее с детства приучали к физической красоте или по крайней мере к гармонии. Спина старика сгорбилась, как будто из его позвоночника делали лук, — так сгибают ивовую ветвь. У него были сильные и большие руки.